Эндер Виггин (сборник)

— Неужели? — удивился Эндер. — Между прочим, мы только что расправились с разумной расой, которую так и не поняли.

— Ага, — кивнул Питер. — Ты хочешь сказать, что куда интереснее расправиться с противником, который способен понять, насколько ловко ты разгромил его.

Наконец Питер отстал и ушел.

Эндер досидел до конца церемонии, поговорил со многими: с Человеком и Корнероем — это естественно, с Валентиной, Элой, Квандой и Миро.

Однако ему нужно было нанести еще один визит. За последние дни он неоднократно заходил туда, но каждый раз неудачно: его выставляли за дверь. Однако сейчас Новинья вышла к нему. И на этот раз ее не переполняли гнев и печаль, скорее ее лицо было умиротворенным.

— Наконец-то я обрела покой, — сказала она. — Ибо поняла, что мой гнев был нечестив.

Эндер обрадовался такому признанию, однако в то же время его несколько удивили слова, которыми она изъяснялась. С чего это вдруг Новинья заговорила о нечестивости?

— Мои глаза открылись, мой мальчик действительно исполнял волю Господню, — продолжала она. — Ты не мог остановить его, потому что сам Бог повелел ему явиться к пеквениньос, чтобы положить начало тем чудесам, которые произошли позднее. — Она расплакалась. — Ко мне приходил Миро. Он исцелился. Все-таки Господь милосерден ко мне. А Квима я вновь обрету на небесах, когда покину этот мир.

«Она приняла веру, — подумал Эндер. — Все эти годы она презирала Церковь и посещала службы только потому, что иного способа стать гражданином колонии на Лузитании не было. А проведя всего несколько недель с Детьми Разума Христова, она приняла веру. Что же, я рад за нее. И она теперь снова разговаривает со мной».

— Эндрю, — сказала она, — я хочу, чтобы мы снова воссоединились.

Он потянулся к ней, намереваясь обнять, прижать к себе, расплакаться от облегчения и радости, но она отпрянула.

— Ты не понял, — возразила она. — Я не пойду домой. Здесь теперь мой дом.

Она оказалась права: он действительно не понял. Сразу. Но зато теперь до него дошло. Она не просто приняла католическую веру. Она решила вступить в этот орден, пропагандирующий постоянные жертвы, куда принимали только мужей и жен, и только вместе, которые, имея впереди еще полжизни, давали обет вечного воздержания.

— Новинья, — выдохнул он, — у меня не хватит ни сил, ни веры, чтобы стать одним из Детей Разума Христова.

— Я буду ждать тебя, — ответила она. — Ждать, пока твоя вера не окрепнет.

— Неужели только так я смогу обрести тебя? — прошептал он. — Единственный способ вернуть тебя — это отречься от любви к твоему телу?

— Эндрю, — очень тихо сказала она, — я так соскучилась по тебе. Но долгие годы я жила в разврате и во грехе, поэтому истинную радость смогу обрести, только когда отрину все плотское и обращусь к духу. Если суждено, я одна пойду на это. Но с тобой… О Эндрю, я скучаю по тебе.

«А я по тебе», — подумал он.

— Ты мое дыхание, — сказал он. — Но не проси меня об этом. Живи со мной, пока наша молодость не канет в Лету, а когда наше желание увянет, мы вернемся сюда вместе. И я тоже обрету счастье.

— Неужели ты не понимаешь? — удивилась она. — Я дала обет. Я дала обещание.

— Мне ты тоже дала обещание.

— Ты хочешь, чтобы ради тебя я преступила слово, данное Господу?

— Господь поймет.

— Как просто тем, кто никогда не слышал его голоса, утверждать, чего он желает, а чего — нет.

— А ты слышишь его голос?

— В моем сердце несмолкаемо звучит его песнь. Теперь Господь — мой пастырь. Да не возжелаю я.

— Двадцать третий псалом. Тогда как я слышу всего лишь двадцать вторую песнь.

Она тускло улыбнулась.

— Почему вы оставили меня? — процитировала она.

— Точно, плюс еще часть про тельцов Васана[175], — сказал Эндер. — Я всю жизнь бегаю так, словно за мной гонится бешеный бык.

Новинья рассмеялась.

— Приходи ко мне, когда сможешь, — промолвила она. — Я всегда буду здесь.

Она направилась прочь.

— Подожди.

Она остановилась.

— Я принес тебе бактерию против десколады и реколаду.

— А, триумф Элы, — пожала плечами Новинья. — Это было не в моих силах, ты сам теперь понимаешь. Я правильно поступила, что отказалась от дальнейшей работы. Мое время прошло, и Эла давно превзошла меня.

Новинья взяла сахар, обмакнула его в воду и проглотила. Затем она подняла чашку над головой и поймала в нее последний лучик уходящего за горизонт солнца.

— На фоне багряного неба кажется, словно внутри пылает огонь.

Она выпила воду — маленькими глоточками, чтобы подольше ощущать этот вкус. Кто-кто, а Эндер прекрасно знал, что жидкость была весьма горькой и рот после нее очень долго и неприятно вязало.

— Я могу навещать тебя?

— Раз в месяц, — ответила она. Ее ответ последовал настолько быстро, что он сразу понял: она уже задавала себе этот вопрос и пришла к решению, менять которое не собирается.

— Значит, раз в месяц я буду навещать тебя, — кивнул он.

— Пока не почувствуешь, что готов присоединиться ко мне, — улыбнулась она.

— Пока ты не почувствуешь, что готова вернуться ко мне, — возразил он.