Энеида

700 Долго родитель Эней, потрясенный горькой бедою, То к одному склонялся душой, то к другому решенью, Долго выбрать не мог, на полях ли осесть Сицилийских, Волю судьбы позабыв, или плыть к Италийским прибрежьям. Старец один только Навт, кому Тритония-дева 705 Мудрость дала и средь всех одного отличила искусством Истинно всем открывать, чего добиваются боги, Гнев свой явив, и каков судеб непреложный порядок, Навт лишь один утешил его такими словами: "Сын богини, пусть рок, куда захочет, влечет нас,710 Что б ни случилось, судьбу побеждают любую терпеньем. Здесь ведь дарданец Акест, от божественной крови рожденный: В замыслы наши его посвяти и союзником сделай. С ним пусть останутся те, чьи суда огонь уничтожил, Также и те, для кого непосилен твой подвиг великий: 715 Дряхлых старцев и жен, истомленных невзгодами в море, Всех, в ком нет уже сил и кому опасности страшны, Выбери ты и для них на земле этой город воздвигни. Пусть называется он с твоего изволенья Акестой". Старшего друга слова взволновали сердце Энея, 720 Множество новых забот раздирают тревожную душу.

Черная ночь вершины небес в колеснице достигла. К сыну с неба слетел Анхиза-родителя образ И в сновиденье к нему обратился с такими словами: "Сын мой, ты был при жизни моей мне жизни дороже! 725 Сын мой, по всей земле судьбой Илиона гонимый! Послан к тебе Юпитером я, корабли от пожара Спасшим, ибо теперь преисполнен он жалости к тевкрам. Мудрым советам, Эней, престарелого Навта последуй: Должен отборных мужей, отважных сердцем и юных, 730 Ты в Италию взять. С народом суровым и диким В Лации долго тебе воевать придется. Но прежде В царство Дита сойди, спустись в глубины Аверна, Сын мой, и там меня отыщи: не во мраке унылом Тартара я обитаю теперь, но средь праведных сонмов 735 В светлом Элизии. Путь пред тобою откроет Сивилла Кровью черных овец, обильно пролитой в жертву. Там узришь ты свой род и город, что дан тебе будет. Сын мой, прощай: росистая ночь полпути пролетела, Веет уже на меня коней восхода дыханье". 740 Так он сказал, и как легкий дымок, растаял в эфире. Вслед ему молвил Эней: "От кого ты бежишь? И куда ты Так поспешаешь? Ужель даже сына обнять ты не вправе?" Так он сказал и огонь оживил, под золою уснувший, Жертвенной полбой алтарь пергамского лара осыпал 745 И перед Вестой седой воскурил благовонья обильно.

Спутников тотчас созвав, пригласив всех прежде Акеста, О наставленьях отца, о Юпитера воле поведал Им Эней и о том, что решил он в душе непреложно. С ним согласился Акест, и вот без долгих советов 750 Женщин в списки они заносят и всех, кто желает В городе жить, кому не нужна великая слава. Прочие - в малом числе, но воинственной доблести полны, Чинят скамьи для гребцов, обгорелые доски меняют, Новые весла несут и ладят новые снасти. 755 Сам Эней между тем обводит плугом границу Города, гражданам всем назначает по жребью жилища. Здесь Илиону стоять, здесь Трое быть повелел он! Новому царству Акест дает законы, ликуя. Был заложен и храм Идалийской Венеры на высях 760 Эрикса, близ облаков; окружил могилу Анхиза Рощей священной Эней и жреца приставил к святыне.

Девять дней народ пировал, алтари отягчая Жертвами. Бурных валов не вздымали свежие ветры, Австр один лишь крепчал, корабли призывая в просторы. 765 Горестный плач поднялся по всему побережью залива, Тевкры и день и ночь разомкнуть не могут объятья. Даже и жены, и те, кому казался ужасен Моря вид, кто не мог выносить больше прихотей бога, Жаждут отплыть и терпеть скитаний тяготы снова. 770 Плача, добрый Эней утешает их ласковой речью И поручает друзей Акесту, родному по крови. В жертву Эриксу трех тельцов заклать повелел он, В жертву Бурям - овцу,- и отчалил в должном порядке. Сам вдали на носу, листвой оливы увенчан, 775 С чашей в руках он стоял и бросал в соленые волны Части закланных жертв и творил вином возлиянье. Ветер попутный догнал корабли, с кормы налетевши, Взрыли влагу гребцы, ударяя веслами дружно.