Энеолит СССР

Позднетрипольские поселения, становившиеся постепенно местом сосредоточения специализированных производств, ярко демонстрируют и другую характерную особенность — усиление фортификационной функции. Поселки все чаще располагаются в естественно укрепленных пунктах — на высоких мысах и возвышенностях — и дополнительно обводятся валами и рвами. На поселении Жванец-Щовб зафиксированы неоднократные перестройки валов и рвов, забрасывание старых и возведение новых, при этом один из валов был облицован каменными плитами (Мовша Т.Г., 1974; 1975в). Несколькими валами и рвами, возможно, также неодновременными, было укреплено и поселение Костешты II. Как показали экспериментальные исследования, для устройства одного из рвов этого поселения (ширина 6 м, глубина 2,5–3,0 м) с помощью роговых мотыг, найденных здесь в изобилии, было необходимо около 200 человеко-дней, т. е. усилия значительной части взрослого населения поселка (

Коробкова Г.Ф., 1979). Наиболее высокая часть поселения Казаровичи была обведена двойным рвом, правда, называть ее детинцем, видимо, преждевременно (Круц В.А.

, 1977, с. 111). Вероятно, этот укрепленный участок представлял собой убежище для всего населения при чрезвычайных обстоятельствах.

Внутренняя структура позднетрипольского поселения весьма полно изучена Т.С. Пассек в результате сплошных раскопок памятника Коломийщина I, сохраняющего в этом отношении эталонное значение (Пассек Т.С., 1949а, с. 149–153). По внешнему кругу здесь располагалось 31 жилище и 8 жилищ находились в центре. Среди этих строений 6 относятся к числу малых (от 8 до 28 кв. м) домов с одной печью, 12 — к числу средних (от 43 до 98 кв. м) с двумя или четырьмя очагами и 10 — к числу больших домов (от 106 до 136 кв. м) в основном с четырьмя-пятью печами, хотя в одном доме было две печи, а в трех домах — по три. Общий вывод исследователей о принадлежности больших домов крупным коллективам, скорее всего большесемейным, а малых — выделившимся парным или, лучше сказать, малым семьям, вполне убедителен (

Кричевский Е.Ю., 1940д; Пассек Т.С.

, 1949а). Опираясь на эти работы, С.Н. Бибиков полагал, что число 30–40 домов для небольшого поселения является постоянной величиной и что исходя из расчета шесть-семь человек на семью в целом число его жителей составляло около 500 человек (Бибиков С.Н., 1965, с. 52). Обычно демографы определяют число членов семьи в пять-шесть человек, что подтверждается и материалами древнего Шумера. В таком случае число жителей подобных поселений следует определять в 400–480 человек, но, разумеется, это лишь вероятная оценка, так как в реальной действительности численность населения существенно колебалась.

На поселении Брынзены-Цыганка, полностью раскопанном В.И. Маркевичем, на площади 1,5 га зафиксированы остатки 50 жилищ. На поселении среднего периода Хэбэшешти I на той же площади находилось 44 дома. Работами в Среднем Поднепровье установлено, что в начале позднего периода в небольших поселках (Чапаевка) на площади около 5 тыс. кв. м располагались по кругу 11 углубленных жилищ, каждое из которых имело свой очаг, и культовые объекты. Судя по размерам жилищ (10–12 кв. м.), здесь, видимо, обитала исходная хозяйственная и идеологическая ячейка общества — малая семья. Кроме того, на поселении Чапаевка обнаружено жилище удлиненной формы площадью почти 100 кв. м (Круц В.А., 1977, с. 15–27). Наличие крупных многосемейных жилищ, как и наблюдаемая в некоторых случаях территориальная близость отдельных групп небольших домов, указывает на существование, помимо малой семьи, живущей в небольшом наземном или углубленном доме, и общины, занимающей поселок в целом, еще одной общественной ячейки. Скорее всего это была, как и в более ранние периоды Триполья, большесемейная община, но на этот раз, согласно данным могильников, уже бесспорно патриархальная.