Энергия и цивилизация

Крупнейшие изделия Уатта (чуть более 100 кВт) соответствовали самым мощным существовавшим водяным мельницам. Но мельницы нельзя было ставить где угодно, а паровые машины не имели такого ограничения, хотя обычно их размещали рядом с портом или у канала, где была возможность водным транспортом подвозить топливо. Хотя изобретения Уатта открыли дорогу промышленному успеху паровых машин, продление патента на самом деле помешало дальнейшему прогрессу. Мысли о безопасности сделали Уатта столь несмелым в использовании пара высокого давления, или он просто хотел, чтобы во время действия его собственного патента не выдавались похожие? Уатт и Болтон не только не предпринимали попыток развить транспорт на основе пара, они отговаривали Уильяма Мёрдока (1754–1839), главного сборщика их двигателей, от создания движущейся паровой машины, а когда тот стал упорствовать, Болтон убедил его не брать патент (примечание 5.4).

Примечание 5.4. Уатт и Болтон отсрочивают создание паровой кареты

В 1777 году, когда ему исполнилось 23, Уильям Мёрдок прошел около 500 км до Бирмингема, чтобы найти работу в компании паровых машин Джеймса Уатта. И Уатт, и его партнер Мэттью Болтон вскоре поняли, насколько ценный работник им достался. Прекрасная работа Мёрдока на сборке новых машин обеспечивала их эффективное и прибыльное функционирование.

К 1784 году Мёрдок создал небольшую модель паровой кареты, трехколесного экипажа с котлом между двух задних колес. За первой моделью последовала вторая, и Мёрдок в конечном итоге решил запатентовать свой паровой экипаж (Griffiths 1992).

Он отправился в Лондон, чтобы это сделать, но по пути, в Эксетере, его перехватил Болтон, который убедил Мёрдока вернуться домой, не подавая документов на патент. Настойчивость оппонента Болтон воспринял как неповиновение; он написал Уатту:

«Он сказал, что собирается в Лондон, повидать людей, но я вскоре обнаружил, что он отправился туда с его паров, карет., чтобы показать ее и взять патент. Ему было сказано мр. В. Вилкном, что Сэдлер сказал, и он также прочитал в газетных новостях, что Симмингтон заново зажег все топки и ему не терпится делать паровые кареты. Тем не менее я горячо убедил его вернуться в Корнуэлл на дилижансе следующего дня, и он соответственно прибыл сюда этим днем в полдень… я думаю, очень удачно, что я встретил его, поскольку я убедил его, и я могу или излечить его от неповиновения или превратить зло в добро. По меньшей мере, я предотвращу тот вред, который мог бы быть нанесен его путешествием в Лондон» (Griffiths 1992,161).