Энергоинформационная педагогика

Современные педагоги упростили схемы воспитания. О человеке, его высших энергетических уровнях, они знают мало. Воздействия создаваемых энергетикой сил подменили силами физиологическими и психологическими. В результате получилось приземленное воспитание тела, ограничивающее жизнь человека только удовлетворением материальных потребностей. Не удивительно, что с таким воспитанием жизнь заходит в тупик.

Разрабатывая свои теории, педагоги обходят «неудобную» информацию о человеке, игнорируют все, что не укладывается в прокрустово ложе диалектико-материалистического подхода. Они не учитывают и не отражают мощнейшие силы – энергетику человека, энергообмен между Человеком и Вселенной, между взаимодействующими субъектами воспитания. Поэтому педагогические теории ограниченно отражают сущность только видимых вещей, часто противоречат практике, в частности, не объясняют, откуда берётся энергия, движущая воспитание, как она циркулирует, к каким результатам может привести ее переориентация и направленность. До сих пор мало уделяется внимания роли души в жизни и воспитании человека.

Тому есть веские причины. Страх в человеке живет долго. Все отступления от марксистской идеологии в советские времена объявлялись «идеализмом» и «метафизикой». За отступления от материалистической «истины» наказания были весьма ощутимыми. За это могли не только отлучить от науки, но лишить свободы и даже жизни. Сущность человека в марксистской педагогике упрощена. Его проблемы рассматриваются приземленно и всегда лишь в материальном плане. Для примера, педагоги ввели в теорию так называемую «борьбу противоречий», из которой якобы возникает движущая сила воспитания. Но в жизни никакой такой «борьбы» не наблюдается, кроме разрешения вечных вопросов – «хочу» – «не хочу», «нужно» – «не нужно», «буду» – «не буду», истоки которых нужно искать в свободной воле человека. А свободная воля – отнюдь не материальное явление, а высшее духовное предназначение человека.

Отказ педагогов от серьезного углубления в природу человека привёл к тому, что педагогика развивалась не как наука о человеке, а как желаемое описание того, к чему его должно привести воспитание, навязанное извне по политическим, экономическим или иным соображениям…

Со времён Аристотеля естествоиспытатели не смогли придти к общему согласию о том, какими должны быть научные знания о природе и человеке. В результате ожесточенной борьбы мнений, они разделились на два противоборствующих лагеря – материалистов и идеалистов. До сих пор неясно, кто из них на правильном пути. И если в естественных науках вопрос решается быстрее и проще, то в педагогике мало заботятся даже о его постановке. А вопрос ведь не в материализме или идеализме, а в том – есть у человека душа или ее нет. Материалисты не признают ее существования, идеалисты – признают. Как результат, в современной педагогике, унаследовавшей все результаты этой борьбы, наблюдается ужасный эклектизм, причем в большинстве случаев совершенно непонятно, от какой отправной точки «танцует» тот или иной исследователь.

Теоретическая педагогика всегда отставала от практики. Даже не отставала, а просто шла с ней параллельными курсами, поскольку ее изыскания оказывались большей частью неприменимыми. Педагоги-теоретики описывали идеальные схемы всеобщего массового воспитания, потому что именно такие схемы были востребованы в новые времена, а практика копалась в разрешении ежедневных «вечных» вопросов. Все полезные педагогические открытия были сделаны учителями – подвижниками методом “проб и ошибок”, а теоретики подгоняли свои теории под результаты массовой практики, прибегая часто к догадкам и вымыслам. В.Шаталов нашел свои приемы в классе, и лишь спустя много лет американцы начали подкладывать под них свои идеи организации мыслительной деятельности на основе «карт интеллекта». Отечественные академики все еще клюют Шаталова за его «ненаучный» подход.

Метод подмены реальных явлений воображаемыми облегчал или ускорял решение задач, однако фантомы были перенесены из практики в фундаментальные теории, поэтому педагогика как наука, которая должна бы, по идее, открывать пути практике, постепенно отставала, пока не зашла в тупик. Дошло до того, что маститые академики стали сводить ее назначение к изучению и распространению передового педагогического опыта.