Энгус: первый воин

План сопротивления можно было привести в исполнение только после прибытия в Лланголлен остальных войск, а пока мы проверяли оружие и обучали военной науке новичков.

Нечего и говорить, кто занимался всем этим и кто готовил самые отборные части… В таком деле никто не мог даже и близко сравниться с Оуеном, и даже я продолжил с ним упражнения, начатые еще в Мердине. Но теперь мои занятия стали уже совсем особенными. Они были намного сложнее, поскольку я уже прошел достаточную выучку в лапах этого великана. С нами вместе занимался и Хагарт. Его необычайно радовало то, что он обнаруживал все новые возможности своего массивного тела. И даже он, неуязвимый человек-скала, не уставал поражаться скорости и технике владения оружием, которые демонстрировал нам Оуен.

К нам прибыло немало подкреплений из Гвинедда, Поуюса и с севера Сейсиллвга. Поля вокруг оживились и запестрели всеми цветами, поскольку бретонцы очень отличались друг от друга, одеваясь в соответствии со своим происхождением. Причем была разной не только ткань их одежды, но и форма доспехов и особенно шлемов. Среди новоприбывших оказалось много и совсем простых пехотинцев в грубых одеждах, без панцирей, с простейшими мечами и примитивными щитами. Таким король пожелал дать одежду и оружие получше, для чего кузни и пошивочные работали дни и ночи напролет.

Я тоже старался передать своим людям все те знания, которые получал от Оуена, а иногда и он сам давал показательные уроки моим подчиненным. Мы занимались и пешими, и конными, учились и атаковать, и обороняться. Кроме того, мы все вместе учились быстро строить блоки или даже целые стены из щитов, выстраиваться гигантской стрелой, чтобы штурмовать укрепления противника. Никто не жаловался на трудности, ибо все понимали, что эта упорная работа поможет нам легче справиться с опасностями настоящего боя. Впрочем, Оуен устраивал нам всем такие тренировки, после которых настоящий бой мог показаться простой игрушкой.

А настоящий бой не заставил себя долго ждать. Очень скоро нам стало известно о большом скоплении войск предателей-мерсийцев, поддерживаемых датчанами. Они разместились в городе Кайр Лигион. Возможно, они планировали прямую атаку на наши позиции в Лланголлене или же просто продолжали свое вторжение, ища богатой добычи.

Но мы уже вполне приготовились к этому и сразу же покинули Лланголлен под целым дождем из цветочных лепестков, которыми жители осыпали уходящие в бой войска короля Родри. Это было великолепное красочное зрелище, которое особенно украшали молодые девушки и дети, кричавшие и улыбающиеся нам, выглядевшим, напротив, сурово и решительно.

Нас отделял от войск противника лишь один дневной переход, однако наш план заключался в том, чтобы, подобравшись к мерсийцам и датчанам как можно ближе, успеть еще целый день отдохнуть, и только потом атаковать их перед самым рассветом, дабы застать врасплох и разбить наголову.

Мы встали лагерем около Кайр Лигиона на сравнительно безопасном расстоянии, поскольку я, сам немало повоевавший в армии противника, знал, как беспечны норманны в отношении всего, что касается их врагов. Во всяком случае именно так поступали и Айвар, и Хальфдан в силу своей крайней самоуверенности. Наши разведчики окружили город кольцом, и если бы им только попались мерсийские или датские лазутчики, их сразу же перехватили бы наши воины.

Перед самым началом сражения мы провели еще один, последний, короткий совет, на котором я рассказал королю о некоторых особенностях тактики норманнов — ведь, в конце концов, я сам был одним из них.

— Мы атакуем одним мощным кулаком, в котором пехота пойдет следом за конницей, — распорядился король.

— И ни в коем случае не рассеиваться! — постарался убедить всех я. — Если враг начнет дробить свои колонны, то помните, он делает это только для того, чтобы разобщить наши силы. Если вы рассеетесь, они тут же соберутся и перейдут в контрнаступление, поскольку умеют перестраиваться очень быстро. Ни в коем случае не дробите ряды! — настаивал я, сам не замечая, как голос мой становится все громче и громче, и что мои слова начинают звучать уже как приказ. Это радовало мое тщеславие, и это я простил себе, ибо порыв мой был все-таки в первую очередь продиктован стремлением победить.

И вот все готово. Мы с Хагартом и Оуеном спали по очереди, зато Бран храпел, как лошадь. Короля мы не видели, хотя нам рассказывали, что он не спит, а ходит взад-вперед и молится, как всегда делает перед сражением. Он был опытным и надежным человеком, от которого исходило настоящее спокойствие. Вот и теперь, несмотря на свои годы, которые требовали отдыха и нормального сна, право на которые имеет даже король, он бодрствовал и молился за нас.

Раннее утро навалилось на всех, словно волк, почуявший зайца. Это ощущение было вызвано предчувствием тяжелой и кровавой битвы, которое так и стояло в воздухе бесконечной ночи.