Энгус: первый воин

Но вот перед нами раскрылись вторые крепостные ворота, и я увидел множество мощных, одетых в одежды из волчьих шкур с капюшонами, стражников. «Неужели эти люди так боятся холода?» — подумал я. Мне самому всегда хватало простой короткой куртки. Еще чуть далее я увидел двух огромных вепрей, вырезанных из камня, которые красовались в центре города и отмечали вход в главный дворец. Эта постройка, несомненно, принадлежала еще римлянам, о чем говорили тип камня, огромные колонны и высокие арки. Центральный двор тоже был украшен каменными вепрями, служившими неким преддверием, вероятно, помогавшим местным людям переходить из современного города в римский дворец. Меня отвели в казармы, где посреди комнаты потрескивал очаг, а воины ели овсянку из огромного котла.

Они посмотрели на меня с подозрением, однако предложили миску и ложку. Я молча взял и то и другое, именно так, как учил меня Ненниус. Молчание отныне стало надежным моим союзником, который успокаивал волнение и настороженность людей вокруг. Я ел медленно и спокойно, видя, что такое поведение сбивает окружающих с толку.

Но вот в зал вошел еще один воин, скорее всего начальник, и все с уважением повскакивали со своих мест. Это поспешное выражение преданности и готовности броситься исполнять любые приказания показалось мне смешным, особенно по сравнению со спокойной манерой воинов моего отца.

— Кто ты, норманн? — важно спросил вошедший.

Я не торопясь дожевал, используя прием, который так часто использовал Хальфдан, когда сталкивался с открытыми вопросами отца, чтобы продемонстрировать свою уверенность, а потом ясно посмотрел в глаза спрашивающему:

— Меня зовут Энгус.

— Какого рода дела могут быть у тебя, норманна, с преподобным Ненниусом? — Голос его звучал разгневанно, гнев выражала и поза.

— Никаких, — ответил я, тоже совершенно спокойно, что, кажется, понравилось остальным.

— Не смей дерзить, а не то я отведу тебя в такое место, по сравнению с которым конюшня покажется тебе раем! Отвечай на мои вопросы!

Начальник был молодым человеком с короткими светлыми волосами, в красивом боевом костюме, с большим шерстяным капюшоном, вышитом по краям, и в высоких сапогах. Лицо его выдавало скорее принца, чем воина. И я решился…

— Ненниус спас мне жизнь, и я находился у него как гость. — При этих словах я не отрывал взгляда от юноши, чтобы показать ему, что говорю правду.

— Скоро прибудут посланные нами люди, и твой обман всплывет наружу, норманн! Пока ты ведешь себя как девица. Или как монах… И если ты действительно жил у них, то понимаешь, о чем я говорю, — сказал он с ироничной усмешкой, напоминавшей усмешку Локи и его последователей. В этот момент я едва не пожалел, что за воротами не стоят Айвар с Хальфданом, которые скоро бы стерли улыбку с этого наглого молодого лица. Но я тут же понял, что желание мое дурно, хотя наглость и заносчивость всегда раздражали меня, и, вне зависимости от всех уроков Ненниуса, брошенное мне прозвище «девица» должно было быть отомщено.

— Девица? В таком случае верните мне мой топор, и я быстро уберу улыбку с вашего лица!

— Что?! Безмозглый дурак! Я отправлю твои потроха в монастырь, чтобы Ненниус их там похоронил! — завизжал он, угрожающе подступая ко мне с мечом в руке. Остальные отскочили в стороны. Я тоже прыгнул назад, за скамейку, и мгновенно поднял ее над головой, поскольку был совершенно безоружен. Через секунду скамейка разломилась надвое от сильного удара мечом.

— Стойте! — внезапно прервал нападение какой-то человек, вероятно, кто-то вроде личного адъютанта нападавшего; ему явно не понравилось такое начало разговора. — Это же гость принцессы Гвинет!

Я стоял, загнанный в угол мечом противника, полный ненависти. По-видимому, такие же чувства испытывал ко мне и мой неожиданный враг. Он непременно хотел убить меня, я даже не сомневался в этом. Я перевел дыхание и проглотил последние остатки овсянки, которые еще были у меня во рту.

— Но принцесса Гвенора велела арестовать эту скотину! — продолжал юноша, правда уже опустив меч.

— И, тем не менее, давайте все же оставим его в покое. Ведь он безоружен, — снова сказал тот, кто, как я узнал впоследствии, и в самом деле был помощником этого пылкого молодого человека, который вел себя как неразумное дитя и которого он все-таки вынудил опустить оружие.

— Хорошо, Гладвин! Подождем, пока принцессы решат, как умертвить эту норманнскую собаку. Я обязательно дождусь этого.

Последние слова снова вывели меня из терпения, но теперь было не время сводить счеты, даже имея на своей стороне человека со столь странным именем.

Я стал подбирать с пола щепки скамейки, чтобы не было беспорядка, и мне принялись помогать в этом несколько воинов. Помощник вспыльчивого молодого человека какое-то время смотрел на меня, а потом повернулся и вышел.

Словом, в этом бараке я чувствовал себя загнанным зверем, и мне оставалось лишь поблагодарить тех, кто помог мне прибраться. Вскоре вернулся Гладвин и сказал, что меня вызывает принцесса Гвинет и что он лично проводит меня.