Энигматист <Дело о Божьей Матери>

— Скажите, вы поддерживаете контакт с Гуляевой вне института?

Молодой человек замотал головой. Пожалуй, даже чуть-чуть энергичнее, чем следовало бы.

— Нет, нет, что вы. Мы общаемся только и исключительно на работе.

«Это будет несложно проверить», — мелькнуло в голове у капитана.

— Позвольте уточнить, вы общаетесь только «на» работе или только «по» работе? — переспросил Лучко, нарочно выделив голосом предлоги.

— Только «на», — раздраженно уточнил Пышкин.

«Врешь ведь, как пить дать», — подумал следователь, испытующе всматриваясь в собеседника, и объявил:

— Ну хорошо, на сегодня вполне достаточно.

Глава IV

Сразу после лекций Глеб отправился на Большую Пироговскую в Российский государственный архив древних актов. РГАДА считался настоящей Меккой историков. Нет, даже не Меккой, а скорее Римом, куда неизбежно приводили если не все дороги, то по крайней мере все следы, кем-то когда-то оставленные в российской истории.

Чего только не сыщешь в этом гигантском хранилище старины. Вы решили разобраться в запутанной генеалогии собственной семьи? Значит, вам прямиком в РГАДА. Захотели покопаться в грязном белье давно почивших в бозе царей? Тогда вас наверняка заинтересуют фонды личных канцелярий российских монархов. Пожелали убедиться в том, что массовое расхищение госбюджета — отнюдь не новое ноу-хау, а старинная и, главное, почти ненаказуемая национальная забава? Испытайте удовлетворение от чтения документов, запечатлевших вековые злоупотребления практически всех дореволюционных приказов — от Аптекарского до Большой казны. Вознамерились воздать по заслугам негодяю, несколько веков назад счастливо ускользнувшему от правосудия? К вашим услугам подробнейшие архивы органов следствия и сыска.

В общем, в РГАДА при желании можно было найти абсолютно все. И это «все» с фантастической скрупулезностью охватывало любые крупные и мелкие события, случившиеся в жизни страны с девятого по двадцатый век. Надо только знать, где искать и, главное, что.

Для того чтобы побыстрее сориентироваться в колоссальном количестве архивных материалов, Глеб начал с многотомного путеводителя, в котором перечислялись находящиеся на хранении документы. Он выбрал самые многообещающие и подошел к стойке.

Вообще-то читальные залы РГАДА обычно весь день напролет забиты посетителями, и чтобы попасть туда, нужно было приходить к самому открытию. Это обстоятельство, впрочем, мало волновало Глеба, поскольку систему, которую профессор Буре в шутку называл псевдолатинским выражением ро blatum, еще никто не отменял. Один звонок старой знакомой, работавшей в администрации архива, — и уже через пять минут Глеб получил желаемые документы.

С увлечением покопавшись в изданном в 1844 году сборнике под названием «Выходы государей царей и великих князей Михаила Федоровича, Алексея Михайловича, Федора Алексеевича, всея Руси самодержцев», Глеб обнаружил то, что искал. Запись, датированная 1653 годом, сообщала: «Октября в 16 день встречал Государь образ пречистыя Богородицы Одигитрия, что принесен из Грек, из Лахернской церкви».

Слово «одигитрия» по-гречески означает «указующая путь», — припомнил Глеб и сделал пометку в блокноте: надо разобраться с этим поподробнее.

Но кто же доставил святыню ко двору его величества? К радости Глеба, в архивах на сей счет тоже сохранилась подробная запись. Оказалось, что икону в Москву привез константинопольский купец, которого летописи упоминали как «торгового грека» по имени Дмитрий Костинари.

Записав имя, Глеб углубился в реестр документов на греческом. Здесь его снова ждала удача. Бездонные российские архивы сохранили грамоту, присланную царю Алексею Михайловичу константинопольским патриархом Паисием, в которой тот в самых напыщенных выражениях излагал историю образа и сотворенные им чудеса. Но главный сюрприз был впереди. С помощью электронной системы поиска Глеб обнаружил упоминание о Влахернской Богоматери в истории сразу нескольких громких фамилий. Оказалось, что в роду Строгановых-Голицыных существовало семейное предание, согласно которому из Константинополя в Москву в свое время привезли не одну, а две иконы с одним и тем же названием.

Вернувшись в рабочий кабинет после очередного дня в ГосНИИРе и запивая стаканом чая купленный по дороге шоколадный эклер размером с ладонь, Лучко размышлял о том, что по иронии судьбы «Богородица» три года терпеливо ждала своей очереди на реставрацию в ГосНИИРе, и вот на тебе! Дождалась.