Энхиридион. Краткое руководство к нравственной жизни

Все вещи в этом мире, составленные из противоположных начал, в чем-то согласны и совместимы между собой и переносимы друг для друга, а в чем-то взаимно несогласны и непереносимы. Например, огонь, будучи сухим и горячим, своим жаром согласуется с воздухом и переносим для него, а по своей сухости он противоположен и враждебен ему. Точно так же и брат, если совершает несправедливость, имеет при себе две ручки — ту, за которую ее можно нести, — «ручку брата», и другую, за которую нести невозможно, — «ручку несправедливости». Ясно, что к тому, что для нас сносно, мы расположены добродушно, кротко и радушно, а все несносное вызывает в нас негодование, раздражение и нетерпимость. Итак, если благодушно, кротко и по-доброму относиться ко всему, то, поскольку все имеет две ручки — ту, за которую можно нести и ту, за которую нести нельзя, — нужно браться за ту, что пригодна для носки. Ибо все таковым и является в действительности — богатство, бедность, здоровье, болезнь, брак, безбрачие, дети, бездетность и все прочее в этой жизни. Сносной стороной богатства является изобилие, а несносной — отсутствие покоя и забота. Сносная сторона бедности — покой и досуг, а несносная — нужда. Сносная сторона здоровья — свобода от страдания и способность хорошо пользоваться своим телом, а несносная — самодовольство и разгул страстей. Сносной стороной болезни является умеренность душевных страстей, а несносной — перенесение страданий. Сносная сторона брака — рождение потомства и забота о нем, а несносная — недостаток многого необходимого и выходящая за пределы разумного любовь. Бездетность имеет то преимущество, что не причиняет тяготы, дает возможность заниматься прекрасными вещами и не заставляет беспокоиться, что когда ты умрешь, у твоих детей будет недостаток и самое, как мне кажется, главное — не вынуждает любить своих детей, даже если они оказываются дурными людьми. Ибо бывает, что люди сопереживают скверным качествам других. Даже надменность и брань имеют свою удобную для ношения ручку — с одной стороны, мы узнаем иногда о себе то, чего раньше не знали, а с другой — постоянно подвергается испытанию наше терпение. То, чего мы более всего избегаем, — телесное наказание — содержит в себе посильное упражнение и очищение для нашей души. Всему этому свойственно большое благое умение мужественно переносить страдания. Ибо претерпеть страдания и сохранить в них свое мужество для человека полезнее, чем вовсе не испытывать страдания, поскольку свобода от страдания является благом для нашего тела и внешних по отношению к нам вещей, а мужественное перенесение страданий — благом для нашей души. Даже наши враги имеют при себе две ручки — и от них можно получить пользу, когда они подвергают наши страсти жестокому испытанию. Плутарх Херонейский написал даже целую книгу о том, как можно из наших врагов извлекать для себя пользу.[161]

XLIV

[«Эти слова не соединяются между собой: „Я богаче тебя, следовательно, я лучше тебя; я красноречивее тебя, следовательно, я лучше тебя". А эти соединяются гораздо лучше: „Я богаче тебя, следовательно, мое имущество предпочтительнее твоего; я красноречивее тебя, следовательно, мое красноречие выше твоего “. Но сам ты не являешься ни имуществом, ни красноречием».]

Люди, усердно занимающиеся словесностью, заботятся о форме своей устной и письменной речи. Такая забота не подобает тому, кто занят философскими размышлениями, кроме тех случаев, когда человек, с детских лет получив образование в науках, усвоил такое красноречие, как данное ему природой, а не приобретенное учением. И если такое случится, [Эпиктет] хочет, чтобы занимающегося философией, не одолевала гордыня, поскольку не в красноречии заключена его цель, и не оно является ее воплощением. Ибо хорошее красноречие имеет собственное благо, и человек, достигший высот красивого слога, является поэтом либо историком. Напротив, тот, кто находит свое воплощение в разумном образе жизни и имеет целью жить в согласии с природой, даже если он превосходит кого-нибудь в красноречии, ни за что, пожалуй, не скажет, что сам он лучше другого человека. Ибо сам он не является красноречием и не ставит красноречие своей целью, чтобы с его помощью обрести свой образ, как всякий ремесленник обретает свой образ в своем ремесле. Однако справедливо будет сказать: «Мое красноречие лучше твоего». И это обращено преимущественно к человеку, занимающемуся философией, и стремится отвлечь его от преклонения перед красивыми словами. Пример человека, превосходящего другого своим богатством, [Эпиктет] использует, чтобы смягчить свой упрек.

XLV