Enter

Директор полиции Кайзер ждал его сегодня у себя в кабинете.

– Господин Айзенберг, прекрасно, что вы вернулись, хотя вам, к сожалению, и пришлось прервать свою поездку. Даже не спрашиваю, хорошо ли вы долетели. Как вам Нью-Йорк?

– Впечатляет. Меня немного смущает то, что обмен получился односторонним. Я чувствовал себя деревенским участковым, который в первый раз пришел в городскую полицию.

Кайзер засмеялся.

– Знакомое чувство. Я полгода провел в Чикаго и испытывал то же самое, хотя город не больше Берлина. Американцы как-то умудряются заставить тебя усомниться в собственном профессионализме. Вы уже поговорили со своей командой?

– Да, вчера. Господин Варнхольт еще на выходных сообщил мне, что отключение электричества было спланированным и что за ним стоит организация под названием АТР.

– У вас уже есть зацепки, чтобы выйти на след АТР?

– Не сказал бы.

Кайзер удивленно приподнял брови.

– А как бы вы сказали?

– Еще слишком рано утверждать, что моя команда вышла на правильный след.

Кайзер кивнул.

– Понимаю, вы осторожничаете. Я надеюсь, вам удастся его нащупать.

Что-то в голосе шефа смутило Айзенберга.

– Вы не верите, что у нас получится?

– Нет, я не это имел в виду. Но… Буду честен с вами, господин Айзенберг, директор Хинтце не особенно жалует ОСГИ. Он в принципе против того, чтобы «гражданские», как он выражается, занимались уголовными расследованиями. Он имеет в виду таких сотрудников, как господин Варнхольт и господин Виссманн, у которых нет ни полицейского образования, ни официального звания.

– Нам будет очень сложно продвинуться в расследовании, если те, кто руководит им, не воспринимают нас всерьез.

Кайзер вздохнул.

– Да, понимаю. Вам-то не надо объяснять, что в структурах, подобных БУУП, постоянно идут политические игры. Господин Хинтце и я играем на разных половинах поля, так сказать. Думаю, он не расстроится, если я приду к выводу, что ОСГИ не вносит ощутимого вклада в расследование.

Айзенберг кивнул. Он тут же вспомнил своего бывшего начальника, каким первоклассным интриганом тот был. Айзенберг надеялся, что с переводом в Берлин он перестанет играть в глупые игры, но заблуждался.