Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии

ЦЕРЕМОНИЯ ИНИЦИАЦИИ В ЭЛЕВСИНСКИЕ МИСТЕРИИ

Кандидат и его пожилой инициатор стоят на краю пропасти, отделяющей мир живых от мира мертвых. На дне пропасти несется поток с тенями ушедших. На другой стороне пропасти Гадес, бог подземного мира, сидит на золотом троне, окруженный эмблемами смерти. Рядом находится Цербер, трехголовая собака, страж при вратах смерти. Над зияющей расселиной парит Церера, с двумя факелами в руках, свет которых освещает мрак нижнего мира. Она стремится освободить свою дочь Персефону, похищенную Гадесом, который заставил ее стать своей женой.

Джон Вайс так описывал ритуалы элевсинцев: «Гремит гром, сверкают молнии, появляются странные и ужасные существа, земля трясется, охваченная огнем; в здание проскальзывают отвратительные призраки, издающие стоны и вздохи; слышен страшный шум и вой. Таинственные привидения, представляющие посланников инфернальных божеств, Боль, Сумасшествие, Голод, Болезнь и Смерть, летают вокруг. Толпа новичков трепещет посреди этого ужасного представления, символизирующего страдания этой жизни и ужасы Тартара. И в этот момент они слышат торжественный голос жреца, выступающего с символом верховного божества, и внезапно сцену заливает яркий свет. Все представление позволяет инициируемым испытать в несколько мгновений земные несчастья, страдания Тартара и счастье Элизиума» (см. «Обелиск в масонстве» Д. Вайса).

Мрачный, подавляющий характер Малых мистерий представлял агонию духовной сущности, неспособной к самовыражению из-за наложенных на нее уз и иллюзий человеческой природы. Суть элевсинского учения состоит в том, что человек после смерти не становится умнее или лучше, чем был при жизни. Если человек не поднялся над невежеством в этой жизни, в загробной жизни он будет осужден на вечные скитания и на те же ошибки, что и при жизни. Если он не преодолел жажды обладания материальным, он унесет ее в невидимый мир, где в силу невозможности удовлетворения своих желаний он будет пребывать в вечной агонии. Дантовский Ад есть символическое описание страданий тех, кто не освободил свою духовную натуру от желаний, привычек, мнений и ограниченности своей плутонической природы. Те, кто не делает попытки улучшить свою природу (чья душа спит) во время их физической жизни, попадают по смерти в Гадес, где, лежа друг подле друга, спят всю вечность, как спали в жизни земной.

Для элевсинских философов рождение в физическом мире было смертью в самом полном смысле этого слова, и единственным подлинным рождением было рождение души, освобождающейся от своей плотской природы. «Душа мертва в дремоте», — писал Лонгфелло, и тут он задел центральный пункт элевсинской философии. Подобно Нарциссу, глядящему на свое отражение (древние использовали этот образ для передачи временности и иллюзорности материальной вселенной), который потерял жизнь, надеясь вобрать в себя отражение, человек, глядя в зеркало — природу и принимая за истину свое отражение из безжизненной глины, теряет шанс, дарованный жизнью для освобождения и раскрытия собственного бессмертного невидимого «я».