Энциклопедия абсолютного и относительного знания

Восхищает уже структура скорлупы. Она состоит из треугольных кристаллов минеральных солей, заостренные кончики которых направлены к центру яйца. Поэтому при давлении на кристаллы снаружи они входят друг в друга и сжимаются, делая стенку еще прочнее. То же самое происходит с малыми арками романских соборов: чем сильнее давление, тем прочнее структура. И наоборот, при давлении изнутри треугольники расцепляются, и все вместе легко лопается.

Таким образом, яйцо достаточно прочно снаружи, чтобы выдерживать вес несушки, но хрупко изнутри, чтобы птенец смог разбить скорлупу и вылупиться. Этим особенности не исчерпываются. Для полноценного развития птичьего эмбриона он должен всегда находиться над желтком. А если яйцо перевернется? Ничего страшного: желток окружен двумя шнурками, играющими роль пружин, прикрепленных к мембране и выполняющих функции подвески. Их эластичность компенсирует движения яйца и восстанавливает положение эмбриона на манер поплавка.

Снесенное яйцо резко охлаждается, что ведет к разделению этих двух внутренних мембран и к появлению пузыря воздуха. Этим воздухом птенец дышит несколько секунд, пока собирается с силами, чтобы разбить скорлупу и даже запищать, зовя в случае трудностей мать.

CCCXX

Осознание будущего

Что отличает человека от других видов животных? Наличие большого пальца, расположенного не так, как остальные пальцы на руке? Речь? Гипертрофированный мозг? Прямохождение? А возможно, просто-напросто сознание будущего. Все животные живут в настоящем и в прошлом. Они анализируют происходящее и сравнивают с тем, что испытывали раньше. Человек же пытается предвидеть, что произойдет. Эта склонность прикидывать предстоящие события, возможно, возникла тогда, когда неолитический человек стал проявлять интерес к обработке земли. Ему пришлось отказаться от собирательства и от охоты – ненадежных источников пропитания – и рассчитывать на будущие урожаи. По логике вещей представление о будущем – вещь субъективная, оно у каждого свое.

Для подтверждения обещаний на будущее надо было, как опять-таки подсказывала логика, изобретать технологии. Здесь и начались пробуксовки. Бог – имя, присвоенное человеком тому, что не подчиняется его власти над будущим. Но по мере того как технология позволяет все лучше управлять грядущим, Бог постепенно отодвигается на второй план, заменяемый метеорологами, футурологами и прочими, думающими, что с помощью машин они смогут точнее понять, каким будет завтра.

CCCXXI

Определение человека

У шестимесячного зародыша в наличии все конечности. Человек ли он? Если да, то же самое позволительно спросить о трехмесячном зародыше, о только что оплодотворенном яйце. Больной в коме, шестой год не приходящий в себя, но с бьющимся сердцем и с работающими легкими – по-прежнему человек? А живой человеческий мозг в питательном растворе? Достоин ли называться человеком компьютер, способный на воспроизведение всех рефлекторных механизмов человеческого мозга? Робот, внешне схожий с человеком, снабженный мозгом наподобие человеческого, – человек ли это? А человек ли клон, изготовленный методом генетической манипуляции с целью получения резерва органов на случай болезни брата-близнеца?

Ответы неочевидны. В древности и даже в Средние века женщин, чужестранцев и рабов к людям не относили. Обыкновенно законодатель – тот единственный, кто уполномочен определять признаки принадлежности к людям. Но к нему следовало бы приставить биологов, философов, компьютерщиков, генетиков, церковников, поэтов, физиков. Ведь определять понятие «человек» станет все труднее и труднее.

CCCXXII

Движение гласных

Во многих древних языках – древнеегипетском, древнееврейском, финикийском – не было письменных гласных, существовали одни согласные. Гласные символизировали голос. Если придать слову голос на письме, слово получит слишком много силы, потому что обретет жизнь.

Недаром бытовала поговорка: «Если бы ты мог правильно написать слово «armoire» («шкаф», фр.), то он упал бы тебе на голову».

Подобным образом относились к этому и китайцы. В VIII веке император призвал к себе величайшего художника своего времени Ву Даоци и повелел ему нарисовать лучшего дракона. Художник так и сделал, только дракон получился безглазым. «Почему ты забыл про глаза?» – осведомился император. «Если я нарисую глаза, он взлетит», – был ответ. Император настаивал, художник уступил – и, как гласит легенда, дракон взмыл в воздух.

CCCXXIII

Майонез

Совместить разнородные вещества очень трудно.

Тем не менее майонез – доказательство того, что смешение двух веществ порождает третье, превосходящее их.