Энциклопедия Браун и скачущие лягушки

– Я не трогал его сумку! – вмешался Вонючий. – Он боится, что моя статья лучше, чем его. Животики надорвёшь от смеха! Я написал, как Колумб доказал, что земля плоская!

Уолдо раздражённо продолжил:

– Затем я сел на эту белую лошадь. – Он показал на белую лошадь, стоявшую через три лошади перед чёрной. – Я не видел, чтобы ты садился на чёрного коня. Я не видел, как ты спускался с карусели. Но когда поездка закончилась, я увидел, как ты бежишь прочь от скамьи, как будто спешишь усесться в спасательную шлюпку.

– Ты просто с дуба свалился, – проворчал Вонючий. – Иногда меня укачивает даже на качелях.

– Тут тебе не качели, – огрызнулся Уолдо.

Вонючий парировал:

– Меня начало укачивать, когда чёрный конь двигался вверх и вниз по шесту во время движения карусели. Поэтому я слез и сел на скамейку, пока поездка не закончилась, и мне стало лучше. На скамейке была сумка, но я её пальцем не тронул.

– Почему ты бросился прочь от карусели, когда поездка закончилась? – спросила Салли.

– Мне нужно было кое-куда, – пробормотал Вонючий.

Салли шепнула Энциклопедии:

– Я не знаю, кому верить. Возможно, Уолдо никогда не писал статью и пытается доставить Вонючему неприятности, обвиняя в воровстве. Или, может быть, это Вонючий, который не писал статью и стянул её у Уолдо.

– Посмотри ещё раз на скамейку и лошадей, – предложил Энциклопедия.

– Смотрю, – ответила Салли. – Чёрный конь Вонючего – это три лошади прямо за белой лошадью Уолдо. Скамья находится слева от чёрного коня.

– И всё?

– Да, разве что я хотела бы, чтобы лошади могли говорить и сообщили нам, кто лжёт.

– Они и сообщили – на свой лад, – ответил детектив.

КТО СОЛГАЛ, ВОНЮЧИЙ ИЛИ УОЛДО?

Туба Немо

Вечером детективы уже закрывали агентство, когда перед ними возник пухлый шестиклассник Немо Хаффенвиз. Он бросил двадцать пять центов на канистру из-под бензина.

– В чём дело? – спросил Энциклопедия.

– Моя туба[8], – объявил Немо. – Я знаю, о чём ты думаешь. Туба для Бочки с трубой, толстяка в заднем ряду школьного оркестра.

– Любой, кто называет тебя Бочка с трубой, рискует заполучить проблемы с дыханием, – отозвалась Салли.

– Чем мы можем быть тебе полезны? – поинтересовался Энциклопедия.

– Выясните, кто сыграл грязную шутку со мной и с моей тубой, – ответил Немо.

И приступил к изложению подробностей.

В тот день летний школьный оркестр играл перед учащимися «Марш морозных цветов» Сучалицкого[9]. Немо задержался в кабинете стоматолога и опоздал в школу.

Вытащив тубу из музыкальной комнаты, он помчался на своё место в задней части оркестра. Мистер Даунинг, дирижёр, только что поднял свою палочку.

– Господи, – вздохнул Немо, – он посмотрел на меня так, что даже шнурки на ботинках встали дыбом. К счастью, мне не нужно было играть с самого начала.

– Правда ли, что во многих произведениях туба не играет ни одной ноты? – Салли спросила.

– Да, – ответил Немо. – А в «Марше морозных цветов» туба играет только одну ноту. Я потел сорок два такта перед тем, как сыграть верхнюю «ми». Если я играю верно и вовремя, становлюсь героем. Если пропускаю – оказываюсь на помойке.

– И что? – закричала Салли.

– Я оказался на помойке.

– О Боже!

– Кто-то переключил клапаны на моей тубе, – сказал Немо. – Клапаны – это то, что нажимают, чтобы издавать звуки. Они должны быть настроены в порядке «один, два, три». Кто-то переключил их на «три, один, два». Нельзя определить, просто взглянув, в правильном ли они порядке или нет. Нужно подуть в тубу.

– Кто мог их поменять? – спросила Салли.

– Любой, – ответил Немо. – Инструменты принадлежат школе и хранятся в музыкальной комнате. Дети могут практиковаться там или забирать инструменты домой.

– Если тубу относишь домой, ноги станут более плоскими, чем утюг, – предупредила Салли.

– Спору нет, – ответил Немо. – Вот почему школа не позволяет ученикам брать с собой ни басовые скрипки, ни тубу. Вчера я репетировал, пока уборщик не закрыл музыкальную комнату на ночь.

– Ты кого-нибудь подозреваешь? – спросила Салли.

– Альму Хиггенс, – немедленно отозвался Немо. – Инструменты раздавали осенью. Я получил тубу. Большая Альма хотела получить её, чтобы доказать: девушка достаточно сильна, чтобы удержать её в руках. Но я опередил её на минуту. Ей пришлось согласиться на трубу.

– Неужели это привело её в такое бешенство, чтобы сыграть с тобой подобную грязную шутку? – удивилась Салли.

– Не только это, – хмыкнул Немо. – Сегодня утром я играл в бейсбол с Митчем Дженнингсом на лужайке перед его домом. Альма ехала на велосипеде. Я бросил мяч слишком сильно. Он ударил её по ноге, и Альма грохнулась с велосипеда. Ну она и разозлилась!

– Неудачная идея выводить из себя Альму, – заметила Салли. – Она очень вспыльчива.

– Я случайно, – буркнул Немо. – Но грохнулась она порядком. Губы были порезаны и кровоточили, а сама она хромала. Я очень огорчился и пытался извиниться. Вы бы слышали, что она сказала мне!

– Альма могла бы пробраться в школу до начала «Марша морозных цветов» и переключить клапаны на тубе, – предположила Салли. – Хромота в этом случае не мешает.