Эпидемии и Народы

Как следствие, подобные традиции препятствовали организованным попыткам противостоять чуме, хотя арабское слово, которое переводится выше как «эпидемическое заболевание», во времена пророка Магомета, предположительно, применялось к другим видам заразных болезней — в особенности, вероятно, к оспе, вспышки которой предшествовали первым завоеваниям мусульманами

---------

отличаться от прежде зафиксированных опытов заболеваний, то выдвинутая здесь гипотеза получит важное подтверждение. Однако никто не пытался искать персидские материалы, имея в виду этот вопрос, а поскольку многие значимые для этого тексты даже не напечатаны, данная задача будет непростой.

⁷¹ Это мое собственное переложение французского перевода фрагмента из Мухаммада ибн Исмаила аль-Бухари Сахиха, доступного в: El Bokhari, Les Traditions Islamiques, 0. Houdas, trans, [publications de I'ecole des langues orientales vivantes], 4th series, VI (Paris, 1914), Titre Ixxxvi "De La Medicine", chs. 30, 31.

- 277 -

на территориях Византии и империи Сасанидов и сопровождали эти событи⁷².

К XVI веку, когда христианские правила карантина и Другие профилактические меры против чумы приобрели твердые очертания, мусульманские представления о том, что какие-либо подобные попытки противоречат воле Аллаха, укрепились. Это хорошо демонстрирует ответ османского султана на запрос имперского посланника в Константинополе о дозволении изменить его место жительство, поскольку чума разразилась в выделенной для него резиденции: «Разве нет чумы в моем собственном дворце? — но я же не думаю оттуда съезжать»⁷³

. Мусульмане относились к мерам христианского здравоохранения с изумленным презрением и тем самым подвергали себя более значительным потерям от чумы в сравнении с теми, что преобладали среди их христианских соседей.

На Балканах и почти на всей территории Индии, где мусульмане составляли правящий класс и проживали преимущественно в городах, это дало эффект демографического гандикапа. В конечном итоге подверженность большинству инфекционных заболеваний усиливалась именно в городах.

---------

⁷² О настроениях мусульман в связи с чумой см. Jacqueline Sublet, "La Peste Prise aux Rets de la Jurisprudence: la Traite d'lbn Hagar al-Asqalani sur la Peste", Studia Islamica, 33 (1971), pp. 141-149; M. W. Dols, The Black Death in the Middle East (Unpublished Ph.D. dissertation, Princeton, 1971), pp. 131-146.

О взаимосвязи эпидемических вспышек (предположительно, оспы) и арабских завоеваний см. Hirsch, Handbook of Geographical and Historical Pathology, 1, 126. M. У. Доле (М. W. Dols, «Plague in Early Islamic History», Journal of the American Oriental Society, 94 (1974), 371-383) принимает гипотезу, что эпидемия, сопровождавшая первые арабские завоевания, имела бубонный характер.

Это зависит оттого, использовался ли арабский термин, который после 1346 года обозначал бубонную инфекцию, для той же самой инфекции за семь столетий ранее. У него могли быть отдельные оттенки, но и могло и не быть, поскольку мусульманские авторы не использовали этот термин для описания современных им заболеваний по меньшей мере 150 лет до катастрофического вторжения Черной чумы в XIV веке. Срв. М. W. Dols, The Black Death, p. 29.

⁷³ Ogier Ghislain de Busbecq, Travels in Turkey (London, 1744), p. 228.

- 278 -

Компенсировать потери мусульман от чумы и других инфекций был способен только постоянный приток новообращенных из подвластных народов. Когда в XVIII веке на Балканах (хотя в Индии этого не происходило) обращение в ислам почти прекратилось, человеческая база для исламского господства стремительно стала истончаться в тех регионах, где сельское крестьянское население сохраняло иную веру. Без этого скрытого демографического стимула национально-освободительные движения христианских народов Балкан не смогли бы добиться того успеха, к которому они пришли в XIX веке.

Что касается Китая, то начиная с XIV века эта обширная страна обладала двумя уязвимыми для чумы фронтирами: один из них, на северо-западе, примыкал к ее степному резервуару, а другой, на юго-западе, к гималайскому резервуару Однако имеющиеся источники не позволяют отличить бубонную чуму от других смертоносных эпидемических заболеваний до самого XIX века, когда вспышки чумы в Юньнани, связанные с ее гималайским резервуаром, в 1894 году фактически перекинулись на прибрежную территорию Китая, что имело уже описанные глобальные последствия.

До 1855 года смертоносные инфекции в Китае были вполне обычным делом, и многие их вспышки, вероятно, имели бубонный характер, хотя на основании доступных нам сведений невозможно делать более определенные утверждения.

Так или иначе, двукратное сокращение населения Китая между 1200 и 1393 годами лучше объясняется чумой, чем варварством монголов, даже несмотря на то, что традиционная китайская историография предпочитала подчеркивать последний фактор⁷⁴.