Эпидемии и Народы

Столь же радикальное уничтожение прежде существовавших индейских обществ имело место и в других частях американского континента, продолжившись до самого XX века. Катастрофу можно ожидать всякий раз, когда какое-либо прежде далекое и изолированное племя вступает в контакт с внешним миром и сталкивается с рядом разрушительных и деморализующих эпидемий. Насколько безжалостным и, похоже, неодолимым может быть подобный процесс, продемонстрирует один сравнительно недавний наглядный сюжет*. В 1903 году южноамериканское индейское племя каяпо приняло к себе некоего миссионера — одного-единственного священника, который прилагал все усилия, чтобы оградить свою паству от грехов и опасностей цивилизации. Когда он прибыл, племя насчитывало 6-8 тысяч здоровых людей, но к 1918 году выжило всего пятьсот человек. К 1927 году были живы только 27 человек, а в 1950 году существовало лишь два или три человека, происходивших из каяпо, а само племя полностью исчезло — и все это несмотря на лучшие побуждения и намеренные попытки оградить индейцев от болезней, а также других рисков внешних контактов¹².

В избытке присутствуют и другие примеры стремительных и непоправимых бедствий. Например, открытие Аляскинской автострады (AlCan) в 1942-1943 годах подвергло одно из удаленных индейских обществ Аляски кори, краснухе, дизентерии, коклюшу, паротиту, тонзиллитам, менингитам и катаральной желтухе всего за один год! Правда, благодаря воздушному сообщению с современными больницами от них умерло лишь 7 из 130 человек. Чуть более столетия

---------

¹² Ibid., p. 413. Бесстрастное (хотя и некомпетентное в эпидемиологическом отношении) описание аналогичного демографического уничтожения эскимосов в арктической части Канады см. в: Farley Mowat, The Desperate People (Boston, 1959).

- 300 -

до этого, в 1837 году, племя манданов из Высоких равнин оказалось запертым в двух обороняемых лагерях своими неприятелями из индейцев сиу, когда разразилась эпидемия.

В результате всего за несколько недель численность майданов сократилась примерно с двух тысяч до каких-то 3040 выживших, которые были тут же взяты в плен противником, в результате чего племя манданов прекратило свое существование¹³.

Нам, живущим в эпоху почти всемирного роста населения, сложно вообразить подобные катастрофы. Даже без полного уничтожения наподобие того, что постигло манданов и каяпо, 90-процентное сокращение численности популяции за 120 лет (т.е. в течение пяти-шести человеческих поколений), как это произошло в Мексике и Перу, ведет к радикальным психологическим и культурным последствиям. Вера в устоявшиеся институты и принципы не может с легкостью противостоять подобным бедствиям, навыки и знания исчезают. Именно это в действительности и позволило испанцам добиться таких значительных результатов в переносе в Новый Свет своих культуры и языка, которые приобрели нормативный характер даже в тех регионах, где миллионы индейцев прежде жили в соответствии со своими правилами и традициями.

Другими очевидными сопутствующими обстоятельствами были нехватка трудовых ресурсов и экономическая деградация. Если в результате социальным иерархиям вообще удается сохраниться, то неизбежными реакциями становятся развитие тех или иных форм принудительного труда и рассеяние населения из больших городов, где концентрируются потери от заболеваний, в сельские поместья. В этом

---------

¹³ John F. Marchand, 'Tribal Epidemics in the Yukon", Journal of the American Medical Association, 23 (December 18,1943), pp. 1019-1020; George Catlin, The Manners, Customs and Condition of the North American Indians (London, 1841), I, 80, II, 257. Эти ссылки взяты из: Alfred W. Crosby, Jr., "Virgin Soil Epidemics as a Factor in Aboriginal Depopulation in America", William and Mary Quarterly (forthcoming, April 1976).

- 301 -

смысле институты поздней Римской империи и Мексики XVII века обнаруживают невероятное сходство, которое лишь частично объясняется тем, что Испания унаследовала римское право. Можно предположить, что землевладельцы и сборщики налогов, столкнувшись с радикальным сокращением того населения, из которого они черпали ресурсы, реагировали на это схожим образом, что, видимо, и произошло как в поздней Римской империи, так и в Испанской империи XVII века.