Эпидемия (СИ)

— Нет. Вместе поедем, я теперь одна не останусь.

— Хорошо. Извини, не подумал. Солт, пойдем со мной.

Потрепал пса по голове и отвел в ванную, где тщательно вымыл морду от крови. Через десять минут, после того, как Юля закончила уборку, загрузились в фургон.

— Вадим? — Тихо спросила девушка.

— Что?

— А откуда ты все это знаешь и умеешь? Их же трое было, с оружием, а ты один. Как ты справился?

— Служил в армии.

— Вова тоже служил в армии, но он даже курицу зарубить не мог, жалко было.

— Я не в очень простых войсках служил.

— Ты был на войне?

— Был.

— И убивать приходилось?

— Приходилось.

— Так ты про этого тогда говорил, когда мы про веру в людей разговаривали. Теперь понятно, почему ты людей не любишь. — Юля отвернулась к окну. По девушке было видно, что у нее в голове крутиться очень много вопросов, но задать их она не решалась.

Выехали за черту города в лесопосадку. Вадим вытащил из кузова тела и смыл следы крови водой из бутылки. Вернувшись домой, почувствовал, как обрушилась усталость, боль и истощение. Словно кто-то взял и вытянул из тела все силы и эмоции. Очень знакомое состояние. Сейчас нужно просто побыть одному и отоспаться.

Загнал фургон во двор, припарковав рядом с въездом.

— Что делать будем? — Спросила Юля, явно не зная, чем себя занять.

— Спать, что же еще.

— Я не знаю, смогу ли уснуть.

Вадим зашел на кухню и достал из аптечки упаковку фенибута.

— Держи, хорошая штука. Мама пила, когда нервы шалили. Через полчаса никаких эмоций. Я пойду, мне надо уснуть, пока обезболивающее действует. И это, не бойся, уже никто не придет. А если придут, то Султан разбудит.

Юля неуверенно кивнула.

Добравшись до спальни, с трудом принял душ, выставив ногу из кабинки, чтобы не мочить перевязку, и рухнул на кровать. Сон накрыл почти сразу.

29 июня.

2.48 по московскому времени

Проснулся от тупой, ноющей боли в ноге. Чувствовался каждый прокол на швах. Рана горела. Посмотрел на часы, потер глаза. Осторожно встал, стараясь не беспокоить ногу и побрел на кухню. Поругал себя за то, что не додумался взять анальгетик в спальню. Спустившись вниз увидел Юлю, сидящую за обеденным столом с бокалом вина.

— Не спиться?

Девушка вздрогнула и подняла испуганные глаза.

— Фух блин, сердце в пятки ушло. Вообще уснуть не могу, даже таблетка не помогла. А ты что не спишь?

— Обезбол отпустил, надо еще выпить.

— Понятно. У меня все это из головы не выходит. Всегда верила в людей, свято и слепо, как в аксиому. Верила в порядочность. Думала, что становятся жестокими, только под гнетом жизни. Сейчас люди должны помогать выжить друг другу. А эти мрази хотели тебя убить, а меня… Скажи, как люди могут такими тварями? — Голос её дрожал, словно она вот-вот заплачет.

— Юль, ты просто судишь о них по себе. В тебе нет зла, ты всем желаешь мира и любви, и хочешь от всех получить тоже самое. Если бы все было так просто. Думаешь все войны, убийства и беды из-за политиков, веры и прочих внешних воздействий? — Вадим опустился на стул рядом с девушкой. — Нет, человек сам по природе жесток и склонен убивать. Вот ты дай автомат человеку, без разницы кому, скажи, что он может пойти и убить любого, кого захочет и ничего за это не будет. Думаешь все бросят оружие и пожелают врагам мира и здоровья? Готов биться об заклад, что девяносто пять из ста побегут валить своих обидчиков, а потом попросят добавки. Зло в людях, его не вселяли какие-то божества, и оно не родилось от бед и неурядиц. Вспомни детей, они жестоки, они будут глумиться над слабым, издеваться, избивать. Взрослея, человек учиться скрывать в себе это, но оно никуда не девается, а лишь прячется под маской добропорядочности. Сейчас с людей сорвали эти маски. Все, нет того, что их сдерживало. Если кто-то тайно мечтал насиловать, он будет насиловать, если кто-то хотел убивать, он будет убивать. Прости, если я тебя не утешил, но лучше сказать правду, чем налить тебе в уши меда. Намного хуже будет если ты столкнешься со злом, ожидая добра.

— Я уже столкнулась. Вот только что. — Девушка заплакала и опустила голову на стол.

— Не убивайся так, ты ничего не изменишь. С этим надо просто смириться. Единственное, что ты можешь, это не быть такой. — Вадим осторожно положил руку на плечо девушке.

— Но как, и зачем? Почему они просто не могут жить нормально и спокойно?

— Им не хватает адреналина и кайфа. Необходимо чувствовать власть над другими особями своего вида, показать кто альфа-самец. Кого-то это заводит, у кого-то просто любопытство, а для некоторых — необходимость. По-разному.

— А что ты чувствовал, когда убивал? — Юля подняла заплаканные глаза и посмотрела на Вадима.

— Честно? Ничего. Вообще. Даже первый раз ничего не почувствовал. Это работа. Ты же не чувствовала ничего, когда продавала стройматериалы, вот и я ничего. Если начинать на этом заморачиваться, то можно крышей уехать.

— Где же ты служил, что тебе прошлось пройти через все это?

— Это не важно, сейчас точно. Может быть потом, когда-нибудь, расскажу, но не сейчас. Тебе надо поспать. Пойдем?