Эпидемия (СИ)

Да иди же сюда, слышишь? — Почти прокричал Саша, пригнувшись, пытаясь достать девочку из-под стола, но та только сильнее прижималась к стене и громче плакала. — Я тебя не трону! Вылезай.

Девчушка ни в какую не хотела выбираться из своего убежища, плача и закрываясь объемистой женской сумкой. Князев, кряхтя от боли в ноге, опустился на четвереньки и заполз под стол. Увидев его так близко, девочка начала кричать. Он стянул с лица импровизированную маску, чтобы она увидела лицо и, по его мнению, стала меньше бояться.

— Не ори ты! И так башка болит. Иди сюда. — Схватил за ногу и вытянул ближе к себе. Она начала брыкаться, но как-то робко и неуверенно. Подтянув ее поближе, подхватил на руки и прижал ее голову к плечу, закрывая собой труп матери, словно она не видела тело до этого.

Выйдя в торговый зал аптеки, чуть отодвинул ее, но девочка, увидев тело наркомана, опять закричала и начала вырываться с большей силой.

— Угомонись ты! И так плечо офигевает! Понял, понял. — Прижал обратно и вышел из аптеки.

На улице смеркалось, подул легкий прохладный ветер. Девочка притихла, чуть вздрагивая от всхлипов. Очень легкая, почти невесомая. Сумка, которую она сжимала в руках, весила чуть ли не половину её самой. Ощущал под хлопковым детским платьицем как дрожат от плача ее тонкие ребра. Раньше не носил детей на руках, не приходилось, не очень любил все эти семейные сантименты и в друзьях почти не было женатых. Если честно — детей не очень любил, но почему-то сейчас не смог оставить это девчушку там, под столом, рядом с окровавленным телом матери, ну или кем она там ей приходится. Просто не смог. Еще четыре дня назад просто посмотрел бы на всю эту картину, как на кадр кинофильма и ничего бы не почувствовал. Ну труп аптекарши, ну малолетка сидит, ему то что? Приедут менты, тело в морг, малую в детдом, не пропадет. А сейчас она осталась бы там одна, смотря в открытые безжизненные глаза матери, ожидая помощи или защиты от сильных взрослых, но никто бы не пришел. Совсем одна, без помощи, поддержки и шансов на выживание. Прямо, как и он сам.

Пройдя не больше ста метров, Саша остановился, озираясь по сторонам в поисках лавочки или просто места, куда можно посадить ребенка. Не найдя ничего лучше, опустил ее на небольшой участок серой от придорожной пыли травы. Девочка уже почти не плакала, но прятала лицо за сумкой, дерматиновой, дешёвой, которые сотнями продают в переходах.

— Тебя как зовут? — Спросил девочку Саша, но та не ответила, лишь сильнее сжавшись. — Не бойся, слышишь? Я… — осекся на полуслове, сам не поверив в то что собирался сказать. — Я хороший. Я не тот, ну с ножом, который. Я тебе помочь хочу.

Девчушка приподняла голову, быстро посмотрела на него и спрятала взгляд обратно.

— Ты может пить хочешь? — Протянул девочке бутылку воды из рюкзака. Та лишь мотнула головой в стороны. — Ну как хочешь.

Сделал несколько больших глотков и сел на асфальт, нога не позволяла долго сидеть на корточках.

— Что мне теперь с тобой делать? — Как обращаться с маленьким ребёнком, он ни малейшего никакого понятия.

«Может она еще разговаривать не умеет? А что они едят? Каши какие-то или молочные смеси. Хотя нет, молочные смеси для грудничков, а ей три уже точно есть. Может она заражена? Хотя вряд ли, выглядит вроде нормально, не горячая и не кашляет. А ей не холодно? Детей же всегда одевают как капусту. Вообще, куда я теперь ее дену? Мне дети точно не нужны, ни мои, ни чужие. Найти других выживших и сплавить ее? Так, чтобы не померла с голода. Я-то с ней не справлюсь. Нифига в воспитании не понимаю. Она вообще в туалет сама ходит хоть или как? Я даже памперс ей поменять не смогу. Хотя вроде без памперса она. Хрен его знает.»

— Девочка? — Саша неуверенно прикоснулся к ребенку, та в ответ вздрогнула, но не закричала. — Это мама твоя была, да?

Девчушка подняла голову и посмотрела. Глаза пронзительно карие, заплаканные. Губы распухли, с носа текут сопли. Она резко подскочила и бросилась к нему в руки, чуть не завалив на землю. Прижалась всем тельцем, уткнулась лицом в шею, обхватила руками и заплакала, тихо, содрогаясь всем своим маленьким существом. Саша осторожно обнял, прижал к себе и встал.

— Тихо, тихо. Все. Его больше тут нет. Того дяди вообще нет. — Пытался успокоить, но не находил подходящих слов. — Все будет хорошо. Не плачь.

Пошел прямо, в том направлении, в котором шел до этого, в свой дом на Новой Риге. Сейчас не смог бы ее оставить, пусть чуть придет в себя, и он сам придет в себя. Тогда уже придумает, найдет людей. Сейчас ее лучше не трогать. Ей и так хватило.

22.12 по московскому времени.