Эпидемия смерти

Жаба остановился возле симпатичного двухэтажного особнячка. Огляделся по сторонам, взглянул на часы и примостился на скамейке у детской песочницы во дворике. «Интересно, — подумал Игорь, — какого черта он сюда приперся? В песочек решил поиграть, детство золоте вспомнить?»

Жаба перекурил, снова посмотрел на часы и переместился к соседнему дому. Просидел он там минут тридцать, на улице уже начало темнеть. Игоря чуть не загрызли до смерти дичайшие комары, а Жаба все сидел и сидел. Наконец он резко поднялся и направился к подъезду особняка. Игорь осторожно за ним. Подъезд этого странного особнячка был замечательным местом.

Под большой лестницей, с огромными перилами располагалась ниша. Костиков забрался туда. Теперь он, скрытый от жильцов дома, мог наблюдать за происходящим. Отсюда был хорошо виден выход, стена с почтовыми ящиками — сиди в засаде и наблюдай. Жаба поднялся на второй или третий этаж, Костиков услышал какой-то металлический звук и вдруг в подъезде стало темно. «Ага, свет вырубил, — догадался Игорь, — Вот только зачем? Неужели будет кого-нибудь убивать?». Такой вариант ему был не по нутру.

Костиков колебался: остаться под лестницей или кинуться на второй этаж, сомнения разрешились сами собой, т через пару минут в подъезде снова загорелся свет. Жаба быстро спустился и вышел на улицу. Игорь решил подняться и посмотреть, что же делал там бандит. В это время где-то на верху хлопнула чья-то дверь. Кто-то спускался вниз, Игорь вышел из укрытия и начал подниматься по лестнице, навстречу спускающемуся. Он слегка затормозил на площадке второго этажа, так как вовремя заметил страрушку, копающуюся у щитка. Женщина услышала шаги за своей спиной и обернулась. Костиков чуть не свалился с лестницы:

— Бабуся!!! Вы что тут делаете? — спросил он.

Евдокия Тимофеевна, а это была именно она с удивлением уставилась на Костикова:

— Игоряша?! А ты как узнал где я…

Игорь не ответив подошел к окну в коридоре и выглянул во двор. Жабасеев удалялся в сторону автобусной остановки.

— Баба Дуся, мне сейчас некогда, я за Жабасеевым слежу. Давайте вечером дома поговорим, а то уйдет.

Бабуся взглянула на часы и сказала:

— Ну сейчас уже вечер, все-таки девятый час… Ладно, я к десяти домой подъеду. Ждите.

Последнюю фразу Бабуси Костиков услышал уже у самой двери, он бегом добежал до машины, нажал на газ и рванул следом за Жабасеевым. Надеясь, что тот пойдет именно к автобусной остановке. Костикову повезло. Жабасеев ждал автобус. Примерно через двадцать минут Костиков оказался в одном из отдаленных районов Тарасова. Где в основном были расположены заводы, фабрики и старые-старые дома, бараки и сараи. Этот был самый опасный, криминальный район, на улицах которого появляться в вечернее время суток простым обывателям не рекомендовалось. Игорь нащупал в бардачке пистолет — лицензию он уже давно достал — но вот применять не случалось ни разу. Может и в этот раз обойдется.

Жабасеев вышел на одной из остановок и двинулся вдоль грязной, темной улочки. Игорю пришлось оставить машину, так как человек на автомобиле в этом месте сразу же привлек бы внимание. Костиков пробирался вслед за Жабой почти на ощупь. Фонарей здесь фактически не было, а свет, пробивающийся из окошек домов, был недостаточным. Игорь старался не упустить Жабасеева, но ему не повезло. Он едва не наступил на кошку, которая издала предостерегающий вопль. Порка Костиков разбирался с животиной, Жабасеев пропал, как сквозь землю провалился. Игорь выскочил вперед, кинулся направо, налево — нет. Костиков выругался с досады и вдруг услышал сзади шорох, хотел обернуться, но не успел. На голову обрушилось что-то тяжелое и холодное, блеск этого тяжелого в свете луны — был последним, что он увидел. Сознание заволокло черной, густой пеленой.

Очнулся Игорь от того, что в лицо ему плеснули холодной водой. Голова гудела, а затылок казался сплошной раной. Игорь с трудом разлепил глаза и огляделся. Он сидел посреди почти пустой комнаты, крепко прикрученный к стулу. Пошевелить руками или ногами не представлялось никакой возможности. Комната освещалась маленькой настольной лампой, стоявшей почему-то на полу. Света от нее было не очень много.

У противоположной стены стоял грубый деревянный топчан, накрытый зеленым байковым одеялом. Рядом — пара табуреток. Одна стала импровизированным столом. Бутылка водки, полупустой граненый стакан, тарелка с недоеденным соленым огурцом и куском хлеба. Большое окно, находившееся на уровне Игоря, было заклеено старыми газетами. Игорь покрутил головой, пытаясь найти того, кто плеснул ему в лицо воды. От таких манипуляций в затылке заломило с новой силой, в глазах заплясали огненные черточки. Игорь на секунду прикрыл глаза, вздохнул.

— Что козлина, очухался? — послышался чей-то голос.

Костиков нехотя открыл глаза, перед ним стоял ухмыляющийся Жабасеев.