Эпидемия. Записки из сумасшедших туров #Туровыебудни

Изначально с ним познакомился Ларс во время гастролей с дружественной украинской группой «Крылья». Макс жил в Харькове, и Украина была в полной мере «его страной». Он знал всех и все, что относилось к музыкальной индустрии в этом государстве, поэтому пригласить его поработать с нами во время украинского тура – 2011 (и, к сожалению, пока последнего на настоящий момент) стало отличной идеей. Макс поехал с нами в тот тур в качестве звукорежиссера, хотя зарплата, которую мы могли ему на тот момент предложить, явно даже близко не соответствовала его умениям и амбициям. Но Макс не был бы Максом, если бы позволял такой мелочи, как деньги, хоть в какой-то мере определять его жизненный путь. Он принадлежал к такой редко встречающейся и безумно уважаемой мной категории людей, которые в первую очередь любят даже не просто свою работу, а свое дело в жизни, и если уж он захотел познакомиться с группой «Эпидемия» и помочь ей, то он это сделает просто потому, что ему это в кайф. К тому же в нас он видел большой потенциал в качестве витрины для своих возможностей, что в итоге тоже играло свою роль. По-моему, он вообще не имел какой-то фиксированной ставки, получая столько, сколько наш директор Андрей Максимкин считал возможным ему заплатить. За все годы нашей дружбы и сотрудничества Макс всегда подчеркивал, что работа с нами для него – отдых, приятное времяпрепровождение и общение с друзьями, то есть с нами, а деньги он всегда заработает в другом месте. И это чистая правда, потому что более востребованного специалиста еще следовало поискать. Работа с самыми топовыми артистами страны, озвучивание политиков всех мастей во время их мероприятий, грандиозные проекты в Казахстане и немалая часть технической части шоу открытия и закрытия Олимпиады в Сочи – таков был масштаб основной деятельности Макса.

В начале второго десятилетия XXI века гастрольная версия группы «Эпидемия» представляла собой довольно странное зрелище. Обладая определенным именем и статусом, мы могли себе позволить длительные гастрольные туры, но при этом качество региональных концертов было далеко не всегда на высоте. Просто потому что те условия, в которых предлагалось выступать, и тот аппарат, который предлагали организаторы, пусть даже формально и соответствовал техническому райдеру, но, объективно говоря, был очень компромиссным вариантом. Мы были вынуждены идти на эти компромиссы либо отказываться от концертов в принципе. Убитые усилители и кабинеты, избыточная громкость на сцене, сложность настройки сценических мониторов в первую очередь для гитаристов. Дело в том, что мне для концертного драйва и контроля нужно, чтобы все было громко и при этом мой инструмент громче всех, а Юра любит, чтобы громкость была умеренной, половину инструментов слышать вообще не желает, а его гитара должна звучать достаточно тихо, потому что иначе он начинает слишком сильно переживать за каждую ошибку и играет более скованно. Следовать этим двум противоположным трендам в условиях сценического мониторинга было сложно, особенно для Ларса, который требовал одинаковую громкость гитар с обеих сторон сцены, но в таком случае не был доволен ни я, ни Юра. Плюс громкие гитарные кабинеты на сцене в небольших залах, половина из которых по своим акустическим качествам вообще не подходили под определение «концертный», сильно мешали отстройке звука непосредственно в зрительном зале. Микшерные пульты, которые стояли на площадках, – это отдельная головная боль. Далеко не всегда они были должного уровня, а ведь пульт – это сердце звука. Создался некий порочный круг, когда из-за не самого хорошего звука в клубе некоторые зрители оставались не очень довольны концертом, потому что не были готовы отрываться под «шквал говна и метала», а позволить себе другой клуб и другой аппарат мы не могли, потому что местные организаторы не были уверены, что соберут такое количество публики, чтобы финансово окупить концерт в месте, более предназначенном для исполнения живой тяжелой музыки. И как разорвать этот круг, никто из нас не представлял, пока не появился Макс.