Епистинья Степанова

Много трудов положил хитрый казак Головатый в Петербурге: кого убеждал, кого подкупал, где, надев колоритные казачьи одежды, пел и играл на бандуре, растопляя черствые сердца чиновников и вельмож. Где хитростью, где лестью, где деньгами добился желаемых земель.

Екатерина подписала «жалованную грамоту», слова которой музыкой звучали для казаков:

«Высочайшая грамота, жалованная Черноморскому казачьему Войску 30-го июня 1792 года.

…Войску Черноморскому предлежит бдение и стража пограничная от набегов народов закубанских.

…Всемилостивейше жалуем Войску Черноморскому знамя войсковое и литавры, подтверждая также употребление и тех знамен, булавы, перначей и войсковой печати, которыя оному от покойнаго генерал-фельдмаршала князя Григория Александровича Потемкина-Таврическаго, по воле Нашей, доставлены.

…Мы надеемся, что Войско Черноморское, соответствуя Монаршему Нашему о нем попечению, потщится не только бдительным охранением границ соблюсти имя храбрых воинов, но и всемерно употребить старание заслуживать звание добрых и полезных граждан внутренним благоустройством и распространением семейственного жития».

Хотя полного самоуправления, желанной воли казакам не дали, а подчинили Черноморское войско таврическому губернатору, все же казалось — губернатор далеко, где ему усмотреть за казаками в степях.

Головатый с депутацией и облегченным обозом, радостный, с победой, спешил к своему войску. По пути он сочинил восторженное стихотворение:

Ой годi нам журитися,Пора перестати.Дождалися от ЦарицiЗа службу заплати. Дала хлiб, сiль и грамоти

За вiрнiя служби,От теперь мы, милi братья,Забудим всi нужди. В Таманi жить, вiрно служить,Гряницю держати,Рибу ловить, горiлку пить

Ще й будем богатi. Да вже треба й женитися,И хлiба робити,Хто прiйде к нам из неверных,То, як врага, бити.

Слава Богу и Царицi…

и так далее.

А оставшиеся в войске атаманы уже поднимали казаков из-за Буга на новое переселение. Непросто было подняться. Ведь лишь недавно приехали сюда, только-только начали обживаться: построили хаты, распахали землю, завели скот, и вот снова надо бросать все и ехать обживать неблизкий, дикий край.

Агитаторы за переселение втолковывали колеблющимся, какие благодатные места ожидают их! В Черном и Азовском морях, лиманах, степных речках водится пропасть красной и белой рыбы, а в степях кишат птицы и звери. Зимы мягкие, жилье можно строить из камыша, которым поросли плавни и берега речек, густые травы позволяют круглый год держать скот на подножном корму. А почва! Чернозем: воткни оглоблю — вырастет тарантас.

Торжественно отпраздновав получение земель на Кубани, казаки собрались в путь. Казачий флот с артиллерией и морскими командами отплыл по Бугу и Черному морю, и вскоре 51 лодка с четырьмя тысячами казаков пристала к берегам Таманского полуострова, а основное многотысячное Черноморское войско с оружием, имуществом, своими священниками, знаменами, продовольствием, стадами скота двинулось на подаренные царицей земли посуху в начале осени. Огромная масса людей, повозок, коней, скота запылила по степным дорогам, пересекла три южные губернии и земли Войска Донского, переправилась через Буг, Днепр, Дон и множество мелких речек, обогнула Азовское море и через два месяца подошла к границе своих земель у реки Еи. Здесь пришлось зазимовать в старой брошенной крепости. Ранней весной продолжили путь по роскошной гоголевской дикой степи и осели уже окончательно. Прибыли к месту своей последней трагедии. Вскоре подошел и обоз с семьями.

Всего в первые два года переселилось около 13 тысяч казаков.

На огромный кусище степи этого оказалось очень мало, ведь надо было охранять границу, вести хозяйство да еще выставлять требуемое количество казаков для войн в других частях государства.