- Если на Кьете размещалось десять эскадрилий, они вполне могли решиться отбить атаку, - ввернул Карпино.
- В том и дело. Сепаратисты не спешили именно потому, что точно знали время нашего прибытия. Знали, с какой скоростью и откуда мы идем. Значит, кто-то сообщил им о визите «Виктории».
- Это мог сообщить и кто-то с «Магуса», - заметил Баумгарден.
Скайуокер покачал головой.
- Никто на «Магусе» не мог бы точно сказать, когда именно мы ушли с Ахвена.
- Вы уверены? А Цандерс?
- Цандерс, безусловно, получил рапорт об отбытии «Виктории».
- Значит, в курсе был весь его штаб.
- Наш штаб тоже. Был в курсе.
- Превосходная версия, капитан. Но увы, не единственная.
В голосе Баумгардена послышались нотки высокомерия, и Скайуокер едва удержался, чтобы не ответить колкостью.
Для этого еще будет время, сказал он себе.
- Так предложите свою, - сказал Скайуокер. - Желательно единственно правильную.
- Шпион может находиться где угодно. Но я скорее поверю, что предатель сидит внутри службы безопасности, чем на этом корабле. Двойной агент – не такая уж и редкость. И потом, не станете же вы подозревать всех наших людей?
- Стану. Но не всех.
- И кого вы подозреваете в первую очередь?
- Пока никого. Пока я анализирую и сравниваю. И вспоминаю.
- Что именно?
- То, что нас предупреждали.
- О чем? Кто?
- О саботаже. Служба безопасности Республики.
Баумгарден скривил губы.
- Я думал, что саботаж должен был коснуться техники.
- Я тоже так думал. Но то, что случилось - это и есть саботаж. Тот самый, который мы искали. Которого ждали. И в который в конце концов просто перестали верить.
Честнее было бы сказать «в который перестал верить я», подумал Анакин. Конечно, неудобно постоянно теребить свои нервы мыслями о предательстве, неудобно все время оглядываться, ожидая удара со спины.
Жить вообще неудобно. Удобно только в гробу лежать.
- Может быть.
Скайуокер не среагировал на эту фразу полковника.
- У нас есть шпион. Скорее всего, на этом корабле.
- Капитан, для сигнала сепаратистам у вашего шпиона должен быть хороший холопередатчик.
- Холопередатчик есть в каждой части. И терминалы холонета.
- Которые находятся под наблюдением администраторов.
- Качественную шифровку это не остановит.
- Вся переданная информация архивируется. Можно проверить.
- Сэр, - заметил Карпино. - На учениях мы как раз отрабатывали связь с кораблем и флотом. Боюсь, что многие из переданных сообщений не были заархивированы.
- Почему?
- Обычная практика, сэр. Холосвязь вообще была перегружена, и...
- Ясно. Это не обычная практика, Карпино, это наш обычный бардак!
Скайуокер осекся.
Ну что, берем пример со Штрима? У которого всегда и во всем был виноват старший помощник?
- То есть теоретически, - принялся рассуждать Баумгарден, - холосообщение могло быть передано с любого передатчика.
- Да, - Скайуокер кивнул. - Как с корабля, так и с Ахвена.
- На Ахвене был весь наш полк, штрафная рота, штаб...
- Штрафная рота, - повторил вслед за полковником Джиллард.
- Которую прислали на корабль сразу после предупреждения СБ, - сказал Карпино.
Они переглянулись. Все было просто. То ли слишком просто, то ли наоборот, слишком изощренно.
- В этот контингент достаточно легко впаять информатора, - продолжил старший помощник.
Баумгарден возразил:
- Штрафную роту прислали по приказу Совета Безопасности.
- Меня это не удивляет, - сказал Скайуокер.
- Меня тоже, - ответил Карпино. - Я скорее удивлюсь, если узнаю, что в Совете Безопасности вообще никто не сотрудничает с сепаратистами.
- Тогда это кто-то из связистов, - предположил Джиллард.
- Необязательно, - ответил Скайуокер. – Любой из тех самых бывших четырнадцати наемников в совершенстве знает холосвязь.
- Рядовые штрафной роты не имеют права просто так шататься по кораблю и лапать холопередатчики, - заметил Баумгарден. – Это регулируется специальным уставом. А их связисты всегда работают под наблюдением взводных командиров. Другое дело, что... – полковник нарочно помедлил. Бросил взгляд на Скайуокера. - Как известно, на учениях штрафной роте была дана необычная свобода действий. Очень необычная, - он развел руками. -Можно делать выводы. И заметьте, включение штрафников в учения не было моей идеей.
Хлестко. Как пощечиной.
- Безусловно, - произнес Скайуокер. – Это действительно была моя идея.
Надо было остановиться. Хотя в ответ на то, что сказал Баумгарден, дают по морде. Или хотя бы бьют словами. Жаль, на общегале нет достаточно сильных нецензурных выражений.
- Даю вам слово, полковник, - злость и раздражение зазвенели ледяными кристалликами. - Я приложу все усилия к тому, чтобы ваш блестящий послужной список не пострадал.
Они сцепились взглядами.
Баумгарден явно собирался ответить в том же духе. Или еще жестче. Ситуацию спас неожиданно прозвучавший вопрос:
- Возможно, на учениях наш разговор могли просто подслушать?
Этот был джедай. Первый раз за все время совещания Кеноби что-то сказал. И первый раз – это Скайуокер запомнил точно – встретился с ним глазами.
Кеноби был серьезен.
И, что самое главное, не прилипал, не вглядывался, не таращился на него.