Эпизод 2. Антиканон

Кеноби подставил подножку, и Скайуокер едва не потерял равновесия.

А потом рыцарь столь же неожиданно опустил свой клинок.

— Неужели в Храме тебе кто-то говорил, что Силу надо обожествлять? Сила — это энергия, которая проникает и связывает всю живую и неживую материю. Используя ее, ты влияешь на эту материю. Ты берешь на себя ответственность.

— Я ее использую, потому что я могу ее использовать. А ответственности у меня, извините, полно и без всякой философии.

— Я знаю. Я действительно… восхищен твоими успехами. Но ты мог выбрать иной путь. И добиться куда большего.

— Я — в двадцать два — достиг малого?

— В тебе говорит самолюбие.

— Я его не стесняюсь.

— И честолюбие.

— О да. Я безмерно честолюбив. И тщеславен. И думаю только о следующем повышении, да о количестве орденов, которые мне скоро повесят на мундир.

— Не передергивай. Я знаю, что это не так.

— А зря.

— Не думаю — знаю. Я не хотел тебя обидеть.

— Я не обидчив. Мы говорим на разных языках.

— Конечно. Я ведь имел в виду другое.

— Интересно.

— Ты мог стать лучшим из джедаев. Самым сильным. Ты ведь и хотел стать самым сильным. И в тебе был этот потенциал.

Скайуокер покачал головой.

— Дай я угадаю. Сейчас ты скажешь, что у меня просто не хватило терпения?

— Я скажу, что Сила в тебе велика.

— Я знаю.

— А ты забиваешь ей гвозди.

Скайуокер улыбнулся.

Потом улыбка растаяла, и он совершенно серьезным тоном сообщил:

— Я хорошо забиваю гвозди.

Глава 9. Испытания

В рубке появился Джиллард.

— Что по спецификационным характеристикам? — спросил Скайуокер.

— Вот как раз последние результаты. До сих пор все подтверждается.

— Дайте распечатки.

— Прошу.

Артиллерийские стрельбы — рутина…

… рутина, которую ждали больше месяца, пока на корабле проверяли все гайки и заклепки, потом дредноут гоняли по орбите и вот, наконец, отвели подальше от эскадры. Турболазеры старательно и безуспешно пытались разогнать черноту космоса. Наводили орудия, пристреливались и выпускали залпы по несуществующим мишеням.

Сегодня дредноут вошел в атмосферу. Пронзил ночное небо искусственными молниями.

И в результате — набор цифирек, невыразительных и скупых, каждая из которых сопротивляется беглому просмотру. Приходится всматриваться и сравнивать с другими столь же невыразительными. Но за этой скукой — точность прицелов, дальность поражения, мощность выплевываемых в космос лучей.

Надежда выжить — за щитом из цифр.

— Что сегодня была за заминка на носовых батареях?

— Как раз в этот момент там вылезли наши собственные транспорты. На второй батарее решили навести прицел прямо под брюхо и…

— Шугануть идиотов.

— Командир носового артиллерийского отсека запретил.

— А зря. О стрельбах было объявлено по всей эскадре, и все равно кого-то угораздило выпендриться и выползти перед самым носом… Так, а второй раз что случилось? Тоже в носовом отсеке?

— На четвертом номере сгорел один из блоков питания.

— Почему не включился запасной?

— Для испытаний мы вырубили автоматику, и блок пришлось подключать вручную. Сейчас его уже заменили.

— Ясно… ну что ж, хорошо, что это случилось сейчас, а не потом.

Уже второй загнувшийся на ходовых испытаниях блок. Первый — это оказался электронный блок правого дефлекторного генератора — закоротило четыре дня назад, когда «Викторию» гоняли в экстремальном режиме. И, наверно, не последний.

Много это или мало? Нормально.

Могло это выясниться на верфях? Могло. Но если бы все выяснялось на верфях, ходовые испытания никто бы не проводил. Корабль сразу бы врубал сто процентов реакторной мощности, прыгал в гиперпространство и только его и видели…

— Стоукинс, вы просмотрели отчет по стрельбам?

— Я не видел последних данных, — отозвался инженер. — За эти полчаса.

— Тогда займитесь этим сейчас. Джиллард, передайте ему распечатки. Теперь вернемся к испытаниям в атмосфере, — продолжил Скайуокер. — Я планирую сократить этот этап ровно на двое стандартных суток.

Он оглядел присутствующих, пытаясь прочитать какую-нибудь реакцию на лицах.

Ее не последовало. Офицеры и инженеры с верфей — Рутьес и Стоукинс — уже разучились удивляться.

«Виктория» строилась не для круизов вокруг симпатичных планет. Эта машина умела сжигать леса и испарять озера. Превращать горный массив в груду раскаленных камней.

Они попробовали вчера — раскрошили скалу — и видели результат.

Вначале он вычел из графика испытаний три дня орбитальных прогонов в обычном режиме. Тогда все согласовывалось с Цандерсом. Потом адмирал повел две эскадры на передислокацию, и Скайуокер стал принимать решения сам, ни на кого не оглядываясь. Он полуубедил-полуприказал Карпино составить новый план отладки навигационных систем и артиллерийских стрельб, сократив общую длительность испытаний на два дня.

Война не оставляла другого выбора. С ней приходилось играть в эту игру вычитаний и комбинаций, рискуя людьми и кораблем. За время, прошедшее после старта со спутника Локримии, Скайуокер выиграл у войны уже семь дней.

Он все же решил объясниться.