Эпизод три: Дигитальные тела

В середине следующего дня раздался требовательный звонок в дверь. Так мог звонить только Александр или просто Саша. Так и оказалось. Он казённым голосом заявил, что она должна поехать с ним, с ней хотят встретиться. Никаких имён вслух не упоминалось.

Геннадий Васильевич встретил её, как и в прошлый раз, любезно. Она не могла не съязвить ещё в коридоре:

— Только больше не набивайте мой ноутбук всякими клопами! Зачем переводить государственное имущество?

— У нас нет дефицита в технических средствах, — похвастася Геннадий Васильевич. — А сделали мы это в прошлый раз только в целях вашей личной безопасности. Зря вы их выковыряли!

'Это что, у него такая форма юмора? — задала она себе вопрос. — Или он меня принимает за полную дуру?'

Понять по лицу её собеседника, обладает ли он чувством юмора или нет, было совершенно невозможно.

Когда они расселись в комнате, Геннадий Васильевич начал беседу издалека.

— Мы поинтересовались, чем вы занимаетесь в нашей стране, и не могли составить для себя определённого мнения. Это была обычная выборочная проверка. Так, ничего особенного, но тем не менее, не смогли бы вы разъяснить мне, что привело вас сюда.

Он излучал доброжелательность.

— Как вы знаете, я здесь родилась, приехала посмотреть на страну своего рождения, и мне здесь понравилось.

— Да. У нас в стране за последние годы многое изменилось к лучшему, и сейчас наблюдается интересная картина, когда многие из тех, кто когда-то уехал, стали возвращаться. Начинают свой бизнес, покупают жильё и остаются. А какие у вас планы? Организовали свой бизнес? Надо же на что-то жить. Москва — город дорогой.

'Начал подводить к теме. Значит уже прослушал или прочитал'.

— Из меня бы вышла плохая бизнесвумен. Во мне нет для этого достаточной жёсткости.

— Ну, а чем же тогда вы занимались всё это время?

— Искала себя в этой жизни. Ходила в музеи, на выставки.

— Но, извините, для подобного образа жизни нужны средства.

— Да, конечно. У меня есть капиталовложения за рубежом, которые приносят определённый доход. Они позволяют мне как-то держаться на плаву, даже в дорогой Москве. Я не шикую, не хожу в дорогие рестораны, снимаю скромное жильё, у меня нет машины.

Она хотела продолжить своё жизнеописание, но Геннадию Васильевичу, как кажется, надоели её рассказы, и он направил её ближе к теме:

— И тем не менее вам угрожали, и даже пришлось дать вам охрану.

— Да. Знаете-ли, я по собственной неопытности попала в неприятную историю, когда случайно получила через Интернет информацию, которую мне не полагалось знать. Там расценили, что я представляю опасность, и за мной началась охота.

— Что же это за информация из Интернета, из-за которой ваша жизнь подвергается опасности?

Всем своим видом Геннадий Васильевич показывал, что он просто не мог поверить в подобное утверждение.

— А разве Джордж вам не рассказывал? — удивилась она. — Началось всё из-за этих внутренностей.

Геннадий Васильевич попал в щекотливое положение. Несомненно, Джордж особо не посвещал его в её историю, но признаться в этом он не мог. А тут ещё какие-то внутренности!

— Ну, знаете, мы с ним беседуем по многим вопросам, но мне хотелось бы услышать всё лично от вас. Это позволит мне принять более эффективные меры по обеспечению вашей безопасности.

После подобного заявления о заботе об её безопасности она не могла не рассказать ему о том, что её волнует.

— В России существует организованная группа, которая занимается поставками органов для трансплантации в Америку. При этом, по-видимому, происходит нарушение правил поставок подобных материалов. Ко мне попали данные, как материал распространяется в США. А здесь этот бизнес контролируется криминальными группировками. Между ними происходит борьба. Об этом даже появилась информация в агенстве Рейтер. Поэтому моей жизни стала угрожать опасность. Но данные факты также выявили общественные организации в Америке и сейчас собираются обнародовать имеющиеся у них материалы перед встречей президентов двух стран, и это беспокоит Джорджа.

По мере того, как она рассказывала, облик Геннадия Васильевича менялся. Если в начале её повествования он наклонившись глядел на неё через очки, изображая полное внимание, то при последней фразе он уже сидел, откинувшись на спинку кресла, и глядел в пространство куда-то поверх её головы.

— Да, — наконец, произнёс он. — Хорошо, что я услышал этот рассказ в вашей интерпретации. Вы же знаете Джорджа. Он же чиновник! А что можно услышать от чиновника?

Но по всему было видно, что в мыслях он был где-то там, в другом месте. Он уже мысленно докладывал об услышанном кому-то наверху.

— Ну, а каково ваше участие в этих операциях? — наконец, вернулся он в действительность. — Сейчас вашей жизни угрожает опасность?

'Заинтересовал его мой разговор с Алексеем Константиновичем!'

— Сейчас я пытаюсь проникнуть в криминальную организацию, чтобы выяснить детали их преступного бизнеса.

Лицо её собеседника потеряло обычную маску невозмутимости. Он с откровенным изумлением взирал на неё.

— Скажите, а зачем вам это нужно?