Эпизоды революционной войны

А спустя какое-то время к нам присоединился взвод, посланный нам на подкрепление Фиделем, которого я заранее известил о неизбежном столкновении с превосходящими силами противника. Командовал этим взводом капитан Игнасио Перес. Мы отошли назад примерно на один километр и устроили новую засаду. Но противник дальше не пошел. Батистовцы, достигнув того места, где только что находились мы, сожгли на наших глазах тело убитого Эрмеса Лейвы. Мы были бессильны предпринять что-либо в ответ, но все же открыли по ним огонь, на который они ответили огнем из своих "базук".

Именно в тот момент я понял смысл восклицания солдата, ставшего причиной моего поспешного выстрела. Его слова означали примерно следующее: "Это не позиция, а конфетка" - и относились к господствующему холму, на вершину которого он уже почти поднялся.

Вой в Эль-Омбрито показал слабую боевую подготовку наших бойцов, их неумение вести прицельный огонь по противнику, находившемуся всего в 10-12 метрах, Но в целом это был большой триумф: нам удалось остановить вражескую колонну Мероба Сосы, которая с наступлением темноты отступила. Мы одержали победу, хотя она стоила нам жизни нашего боевого товарища. Значимость этого успеха еще больше возрастала, если учесть, что мы достигли его, будучи плохо вооруженными по сравнению с противником, численность которого достигала примерно 140 хорошо вооруженных солдат, обрушивших на наши позиции шквал огня из "базук" и, возможно, минометов, на что мы могли ответить, хотя с не меньшим ожесточением, огнем из имевшегося у нас стрелкового оружия.

После боя состоялось присвоение воинских званий нескольким товарищам. Альфонсо Саяс за смелость и решительность, проявленные в бою, был произведен в лейтенанты. Еще несколько человек также получили повышения, но я не помню сейчас их имена. В ту же ночь или, возможно, на следующий день у нас состоялась беседа с Фиделем, который рассказал о подробностях нападения на батистовский гарнизон в поселке Лас-Куэвас. От него же мы узнали о гибели нескольких наших товарищей: Хувентино Аларкона из Мансанильо, одним из первых пришедшего в отряд, а также Пастора, Яйо Кастильи и сына лейтенанта батистовской армии Оливы - храброго воина и отличного парня, какими, впрочем, были все погибшие.

Проведенная под руководством Фиделя операция в Лас-Куэвас имела гораздо большее значение, чем наша засада. Операция представляла собой нападение на укрепленный вражеский гарнизон. Хотя полностью уничтожить противника нападавшим не удалось, он все же понес солидные потери и на следующий день, бросив позиции, отступил. Одним из героев дня стал негр Феликс Пилон. Про него рассказывали, что в одном из крестьянских домов он обнаружил "кучу странных труб и рядом с ними несколько ящиков". Речь, очевидно, шла о "базуках", которые бросил противник, но в то время никто из нас не имел о них никакого представления. Поэтому и Феликс Пилон не обратил на них внимания, а позже, раненный в ногу, он вернулся в лагерь. Так мы упустили благоприятную возможность добыть оружие, которое потом окажется таким эффективным против легких укреплений противника.

Спустя один или два дня после боя в Эль-Омбрито нам стало известно об одном перехваченном военном донесении правительственных войск, в котором упоминалось о пяти или шести убитых нами солдатах, а позже мы узнали, что батистовцы расстреляли в отместку четверых крестьян, которых кровожадный Мероб Соса считал виновными за партизанскую засаду, так как они не предупредили его о местонахождении повстанцев в этом районе.

Как сейчас помню их имена: Абигаиль, Каликсто, Паблито Лебон (по происхождению гаитянин) и Гонсало Гонсалес. Как и все крестьяне, они знали о нашем присутствии в здешних местах, но никому из них не было известно о планах партизан. Хорошо знакомые с повадками батистовцев, мы обычно тщательно скрывали от крестьян наши намерения, и, если кто-нибудь из них появлялся в районе, где нами готовилась операция, мы задерживали их и отпускали лишь после ее завершения. Несчастных крестьян расстреляли в их собственных жилищах, которые потом были сожжены.

Бой в Эль-Омбрито показал, как при определенных условиях можно было успешно атаковать противника, находящегося на марше. К тому же мы опять убедились в тактической выгодности нанесения удара по голове колонны с целью вывести из строя впереди идущих солдат. В результате те, кто шли сзади них, останавливались, не желая попадать под пули, сковывалось движение всей колонны и противник должен был отступить. Такая тактика постепенно обретала определенные формы и в конце концов стала всеобщей. Об эффективности ее говорило и то, что имелись случаи отказа солдат идти в голове колонны.