Эпоха крестовых походов

Королевская власть.

Те короли, которые столь удачно и настойчиво руководили завоеванием Испании, приобретали любовь подданных преимущественно своими военными талантами. Государи вроде Бермуда Кастильского и Рамира Арагонского, удалившихся в монастырь, или, в позднейшее время, Санчо Капелло Португальского, слишком преданного своим удовольствиям, не могли рассчитывать на продолжительное владычество над воинственной нацией. К уважению, внушаемому высшим саном, присоединялись авторитет вождя и слава завоевателя. В глазах испанцев король являлся воплощением национального и религиозного реванша. Влияние римского права, сделавшееся столь значительным начиная с XIII в., еще более усилило престиж монархической власти: «Да будет ведомо всем, — говорит Fueroreal, — что жизнь и безопасность короля вверены их охране и их пламенной верности; и да не осмелится никто противодействовать королю и его верховной власти поступком, словом или советом, возбуждать мятеж и вступать в соглашение с его врагами. И каково бы ни было звание человека, совершившего такой проступок, он должен быть признан недостойным жизни и осужден на смерть». Но верноподданство требовало известных ограничений. Сын Фердинанда Святого, Альфонс X Мудрый, в своем за конодательном кодексе, известном под названием «Законов семи частей» (Leyes de las siete partidas), предписывал сво им подданным охранять короля от него самого и от третьих лиц, которые могут увлечь его на ложный путь. Государь, имевший наиболее высокое представление о своих правах, сам ограничивал пределы повиновения.

То же было и в Португалии, и Арагоне. Любопытно, однако, что арагонские короли искали иноземной помощи против своеволия своих подданных. Петр II отправился в Рим принять корону из рук папы и признал себя вассалом святого престола; той же милости просил Хайме I от Григория X, который, однако, потребовал за нее слишком дорогую цену.

В Португалии королевская власть была молодым учреждением, возникшим на поле битвы при Урике среди криков победоносной армии. На кортесах в Ламего Альфонс формально признал, что получил корону от своих подданных. В Кастилии королевская власть всегда пользовалась большим уважением, чем в соседних государствах. В то время, как законы, изданные Хайме I на кортесах в Эксеа (1247), являются лишь подтверждением fueros и, следовательно, сеньориальных и муниципальных вольностей, «Fuero real» и «Siete Partidas» Альфонса X содержат в себе новое законодательство, более благоприятное для королев ской власти. В Кастилии правление рано получает монархический характер, тогда как в Арагоне оно остается аристократическим. Фердинанд Святой, завоеватель Кордовы и Севильи, организует новую администрацию: он собирает вокруг себя совет из двенадцати законоведов, обязанных помогать ему при судоговорении, указывать ему на его ошибки и подавать ему советы в затруднительных случаях. Хотя существование этого совещательного комитета, по видимому, не освобождало его от обязанности спрашивать мнения ricos hombres и епископов, но не указывает ли эта попытка на то, что государь стремился освободиться от кон троля этих исконных советников короны? В управлении областями он заменил графов легче сменяемыми adelantados mayores. В Арагоне Хайме I не мог приобрес ти подобной свободы: ricos hombres и города шаг за шагом отстаивали старые учреждения. Королям Кастилии приходилось бороться лишь с человеческой волей или социальными силами; арагонским королям преграждала путь писаная конституция, в которой были записаны права нации и кото рая ставила предел их могуществу.

Арагонский justicia.Для решения возможных спо ров между короной и нацией в Арагоне, по-видимому, издавна существовала должность посредника, judex medius, о котором упоминает фуэро Собрарбы. Хайме I точно определил функции этого верховного судьи. «Justicia, — говорит один современник, — обязан жить при дворе, пока король не отлучается из Арагона; и здесь, в присутствии государя или — если он отсутствует — по его указу, он должен разбирать дела или выслушивать жалобы; каждый раз, когда ему приходится произносить приговор, последний должен быть обсуждаем королем, епископами и ricos hombres, находящимися при дворе; то, что большинством голосов будет решено вложить в уста justicia, он обязан произнести, нисколько не опасаясь последствий своего при говора, ибо последний постановлен не им, а теми, кому он в этом отношении обязан повиноваться».