Эпоха мёртвых. Начало

Однако страдания девиц обычно незлого Валеру сейчас тронули мало, настроения прекращать праздник жизни не было. Он вообще не любил загулы прекращать, а так, как вчера, бесшабашно и весело, давно не отрывался, и сейчас, наслаждаясь ощущением абсолютной свободы и отсутствием любых обязательств перед кем бы то ни было, он с утра уже успел употребить пару хороших доз водки и две бутылки пива, почти не опьянев с этого, а лишь впав в уже знакомое шалое состояние духа. Такое, какое ему в последние дни начало нравиться. Правда, похмелье при этом никуда не делось, а лишь сменило форму с головной боли на чугунную тяжесть в черепной коробке. И наличие девиц ему было жизненно необходимо как для секса, страсть к которому у него с похмела особенно обострялась, так и просто для компании, для куража. Поэтому он спросил с недоброй интонацией:

— Ну, и чего хотите?

Высокая светловолосая украинка, фигуристая и гладкая, самая красивая и самая, по всему видать, умная из всех, заговорила успокаивающим тоном, опасаясь нарваться:

— Слушай, Валерик, вы ребята хорошие, но нам бы край отсюда смываться надо. — Она показала рукой куда-то на стену, добавив: — Там, говорят, вообще всему абзац, нам жить хочется, домой ехать, может быть, а вы нас тут держите. И Дима давно злой, поубивает он нас, сутки уже ждёт.

— Какой ещё Дима? — не понял Валера. — Чё за Дима тут злой?

— Ну который нас привёз, сутенёр! — удивилась в свою очередь украинка. — Ты шо, вообще ничего не помнишь? У вас тут чуть не до драки вчера было, вас Володя разнял, а он сейчас наверху сидит, сказал, что не уедет, пока нас не отпустите.

Валера напряжённо пошевелил мозгами, но из событий вчерашнего дня не всплыло ничего, в том числе и факт присутствия какого-то сутенёра Димы. Зато он вдруг вспомнил имя украинки, которую звали Любой.

— Любань, так чего ты хочешь? — спросил он, отставив пиво, наливая себе полсотни в рюмку и махом закидывая водку в рот. — Ты конкретно скажи, не нуди. И куда он вас вообще повезёт? Шандец ведь всему, куда ехать-то?

Сморщившись от водки, он слепо пошарил по столу, выловил с блюда увядший с вечера ломтик маринованного перца, закусил им, измазав красным пальцы и губы.

— Валерочка, уйти надо отсюда, — умоляющим тоном заговорила Люба, даже прижав руки к высокой груди. — Диму боюсь, жить боюсь, всего боюсь, там жуть шо творится. А вы тут с нами наиграетесь, да и дальше шо? Куда нам потом?

— Потом? — Валера чуть задумался, критическим взглядом оглядывая собеседницу. — А потом со мной оставайся, куда ты ещё денешься? И вы две тоже оставайтесь. — Его палец поочерёдно ткнул в каждую из землячек Любы. — Я теперь сам по себе, ни жены, ни детей, и не пропадёшь со мной. Гаремом будете, типа я падишах, а вы — сами знаете кто.

— Ну ладно шутить… — чуть не взмолилась вторая, черноволосая и вертлявая, с большим толстогубым ртом, который Самбист охарактеризовал как «рабочий», и с маленькими глазами. — Ну кто нас куда отпустит?

— А кто вас куда не отпустит? — послышался хриплый с похмелья голос Самбиста, нависшего глыбой в дверном проёме. — Чё у вас за тёрки?

Действительно, храп успел прекратиться, но за спором никто этого не заметил.

— Да сутенёр их увезти хочет, — сказал Валера. — Оказывается. Лишить счастья нас, ну и дам заодно. А у них к нам любовь, в глазах, можно сказать, читается.

— А мы и не знал! — ёрничая, ответил фразой из грузинского анекдота Самбист, гыгыкнув вдогонку.

Валера между тем плеснул ему полрюмки, ну и себя снова не обидел. Самбист кивнул, подцепил вилкой ломоть ветчины, по-эстетски завернул в неё оливку и отправил это всё в небритую пасть под водку. Выдохнул с силой, выругался, сказал:

— Крепка совецка власть! — после чего спросил, уже деловито: — Ладно, чё делать будем? Ты чего решил?

— Я требую продолжения банкета, — ответил Валера решительно. — А пьянка без баб — это как полк без знамени. Этих отпустим — новых не найдём, там уже все разбежались. — Палец Валеры ткнул куда-то в сторону доедаемого мертвяками города. — И никто нам таких больше не привезёт, сколько мы ни звони.

— Ага, так и есть, — кивнул Самбист. — Других точно не найдём, эти последние. А делать нам всё равно нечего, ребята звонили, говорят, что в городе бардак и лучше туда вообще не соваться. Отдыхаем пока.

— А в санатории чего? — вдруг обеспокоился Валера. — Кормить-поить-то нас будут? Не разбежался персонал? А то бросят нас тут, на хрен…

— С этим без проблем, — ответил Вовка. — Кто не нужен был, тот разбежался, а кто нужен… Тут же банщики приезжие, им всё равно деваться некуда, жить здесь останутся. Так что с этим без проблем, как я сказал, без всяких.

— Тогда чё, только в сутенёре проблема? — усмехнулся Валерка. — Единственная преграда на нашем пути к счастью?

— Ну да, — кивнул Самбист, как-то странно глянув на друга, а затем спросил со скрытой подначкой: — А ты чего на этот счёт думаешь?

— Проблемы созданы для того, чтобы их решали, — заявил Валера, направляясь в гардеробную.