Эпоха мёртвых. Прорыв

Бурко пока вообще не мог понять, как ему на это реагировать. В глубине души он был даже рад, что все произошло так, как произошло, нынешняя его жизнь была куда интересней той, что он вел раньше. И еще он почти ликовал, осознавая, что это все же не он, не он убил этот мир, а кто-то другой. Если бы это не был Домбровский, он бы, ни секунды не раздумывая, отдал бы его «Пасеке», и пусть те делают что угодно для того, чтобы искупительная жертва была принесена торжественно и кроваво. Но с Домбровским, с которым дружил с детсадовского возраста, так он поступить не мог. Несмотря на весь цинизм Бурко, такие вещи, как семья и дружба, по-прежнему числились у него в списке сакральных, образовывали в его душе тот маленький уголок чистого, в котором он мог прятаться от себя остального – хищного, прагматичного, жестокого.

В конце концов решился сделать то, что задумал вчера, сказал:

– Коля, поболтать с тобой хочу, и проехаться надо. Составишь компанию?

– Не вопрос. У меня сегодня серьезной работы и нет, так, сотрудникам на мозги только капаю. А куда?

– На новый КП. Мне по делам туда, ну а ты так просто, до кучи. Не возражаешь?

– Да с радостью.

Несмотря на то что позвал он Домбровского «поболтать», до КП ехали молча. Тот не удивился, в машине сидели еще двое, водитель и начальник охраны, а Бурко при посторонних ни о чем серьезном никогда не говорил. Домбровский разве что спросил:

– Это ты туда моего Тимохина угнал?

– Да, туда, – рассеянно кивнул Бурко. – Он свои дела уже сегодня заканчивает.

– Это хорошо, он мне на месте уже потребен.

Вскоре машины свернули на охраняемую территорию, состоящую из двух старых складов и кирпичного административного здания. Раньше здесь размещались складское хозяйство и контора какого-то государственного предприятия, а потом они решили здесь вместе с военными организовать нечто вроде постоянно действующего пункта боевого управления, очень уж удачно эта территория была расположена: всюду близко, все дороги к городу перекрывает и аэродром совсем рядом. Держать здесь планировали еще и до роты войск, и даже один вертолет. Но это все было в планах, пока здесь была только охрана из салеевских и работало сразу несколько бригад строителей.

На большой асфальтированной площадке стояло несколько машин – грузовики, кран, бронетехника, два «Водника» с «Пасеки».

– А ничего так развернулись, – одобрительно кивнул Домбровский. – Крепнет твое царство.

– Ага, крепнет, – кивнул Бурко, жестом приглашая того идти вперед.

В здании было шумно, пыльно, на Бурко никто из рабочих внимания не обратил. Они с Домбровским прошли к стальной двери, которая вела в подвал, стоящий возле нее боец кивнул и отпер ключами.

– Заходи, серверную там устроили, внизу, – сказал Бурко, пропуская спутника вперед.

– Уже закончили?

– Почти. Там хоть поговорить в тишине можно.

В подвале царил полумрак, из небольшого центрального зала во все стороны вело несколько дверей, сплошь стальных. Под потолком тянулись трубы, свет был тусклым, но стук со стройки сюда доносился еле-еле: перекрытия были мощными.

– Серьезный подвал, – задрав голову, сказал Домбровский.

– Строители говорят, что за бомбоубежище может работать, – подал кто-то голос, и Домбровский обратил внимание на невысокого улыбчивого парня с приятным лицом, одетого в черную форму безопасника, бесшумно появившегося из-за одной двери.

– Это серьезно.

– Да куда уж серьезней, – улыбнулся тот.

– Ваня, да? – уточнил у него Бурко. – Прикрой за нами, хорошо?

– Как скажете, Александр Владимирович.

Домбровский с Бурко вошли в комнату, и дверь за ними захлопнулась, окончательно отгородив их от звуков внешнего мира. Николай огляделся, с удивлением обнаружив вокруг разве что грубые бетонные стены, такой же пол, пыльный и неровный, и тусклую лампочку за железной решеткой в потолке.

– Здесь вроде бы оружейка будет, – пояснил Бурко, останавливаясь у двери и складывая руки на груди. – Когда этот КП действовать начнет. А вот там, – он показал пальцем на стену, – там будет пара камер, здесь что-то вроде КПЗ или гауптвахты сделают. Так, на всякий случай, мало ли кого задержат.

– Ну а мы здесь чего? – удивленно спросил Домбровский.

– Да спросить у тебя хочу… – задумчиво сказал Бурко. – Ты на хрена все это устроил?

– Что устроил? – не понял вроде бы Домбровский, но при этом как-то резко, по-ураганному побледнев.

– «Шестерку» выпустил. Весь мир убил. На хрена?

– Сань, с ума сошел? – вполне натурально удивился Домбровский. – Ты пьяный или как? Нашел где злодея искать!

– Коля, в соседней камере уже три дня дает показания на видео Тимохин. Бермана привезли сегодня ночью. Он отпирался не больше часа, а потом подтвердил рассказ Тимохина. Тимохин не стирал файлы с видеозаписями о том, как вы снаряжали баллоны, а коллекционировал и держал в своем ноутбуке. Они ему были дороги как память. Говори лучше, пока мы вдвоем здесь.

– Вот как… – выдохнул Домбровский.

– Именно так, – спокойно сказал Бурко.

– Закурю, не возражаешь?

– Кури, вытяжки тут нет, правда.