Эпоха Опустошителя. Том IV

— Если не ошибаюсь, то Хаззак по всем параметрам слабее, — хмыкнул удовлетворённо Кралд. — Но что мы видим сейчас? Мальчишка теснит Вестара.

— Почему гармы решили принять сторону аххеса, а не нашего соотечественника? — недовольно вопросила Ювина.

— Мне горько подобное говорить, деточка, — с какой-то грустью провозгласил Ингмар, а после с толикой печали посмотрел на валькирий, затем перевел взор на тройку эйнхериев и в конце остановил взгляд на Арнлейв, которая поняла всё без слов. — Боюсь, этому сумасбродному мальчишке вся наша молодежь и в подмётки не годится… — внезапно первый сын Видара оборвался на полуслове, а его глаза наполнились еще большей грустью, ведь половина арены оказалась во власти тьмы и льда. — Как я и думал, бой уже окончен. Просто кое-кто этого еще не осознал…

* * *

Область кромешного мрака…

Часть арены, которая находилась за моей спиной тотчас поглотила тьма, а вторая часть, что была позади Вестара заполнилась льдом и морозом. Область я призвал лишь для отвлечения внимания, чтобы атака не вышла концентрированной, ведь её действие подавлялась мощью наследника.

Впрочем, даже с помощью мрака не удалось полностью уйти с вектора ударной волны. Последний удар Снежинки напоминал самую настоящую ледяную все сметающую лавину. Арсенал противника можно назвать выдающимся. Под своим весом и силой лавина могла раздробить в кашу не одного участника отбора, ведь представитель Нифльхейма вложил в технику всё, что имел, но за приближающейся волной я наблюдал с отстранённым видом.

— СДОХНИ, АХХЕС!!!

— Мы все когда-нибудь сдохнем, — усмехнулся злорадно я. — Кто-то рано, кто-то поздно.

Не знаю почему, но в моменты опасности всегда тянуло на философию.

«Ранкар, не рискуй понапрасну. Я знаю, что ты хочешь уталить жажду и голод, но не занимайся самоубийственными манёврами, — раздался в голове малость взволнованный голос Руны. — Тебе предстоит еще один бой».

— Как скажешь, красотка. Как я могу идти против своей подруги? — вслух пробормотал я, медленно загоняя клинки в ножны и развеивая тьму вокруг себя. — Тогда в Гаммах и в области нет смысла.

Ко мне, малышка…

Левая рука вспыхнула знакомым тёмно-сиреневым цветом. Спата послушно материализовалась в ладони, а изо рта у меня вырвался протяжный долгий выдох. Черный туман области возвратился во внутренний мир, как и подобает верному псу и прямо сейчас я находился в окружении льда. Он был повсюду. Однако атакующая его часть доберется до меня только через пару секунд.

В глазах у Снежинки фонтанировало скрытое ликование. Вероятнее всего тот думал, что приблуда сдался, но я лишь разочаровано покачал головой и сделав шаг вперед, занёс над головой Альяну.

— Мы действительно все когда-нибудь умрём. Рано или поздно совсем неважно, — повторил с истеричным смешком я, а затем на лице образовалась садистская гримаса. — Ну а лично ты, Снежинка, умрешь через несколько секунд в вопящей агонии…

Эскапада Истребления…

Даже я как владелец Руны увидел всего-навсего единственный молниеносный тёмно-фиолетовый проблеск. Восстановившийся символ на металле древних вспыхнул чудовищной силой, а затем клинок распался на миллион пылевых осколков и стёр часть арены, как никчемное недоразумение. Вместе с ареной исчезла и половина лавины Вестара.

В одном Альяна была права. Сила её навыков росла вместе с восстановлением самого клинка и силой владельца, потому как мощь техники по сравнению с первым использованием кардинально различалась. Теперь я понимал почему её называли Руной Истребления. Они не убивала, она не уничтожала, она не испепеляла. Она попросту истребляла всё, чего касалась. Тихо и спокойно. Истребляла всё живое и мертвое…

Ристалище стихло. Трети ледяной лавины не стало вместо с третью арены. На месте каменных плит зияли ровные пологие расщелины, а в стене остался глубокий массивный след от эскапады. Сам же Вестар чем-то напоминал арену. Парень еще какое-то время стоял на том самом месте. Правда, стоял не в полном комплекте. Не хватало правой руки и правой ноги. Снежинку задело лишь краем, но и этого ему хватило. Из тела ледяного духа гулко хлынула кровь и взглянув на меня затуманенным и наполненным ненавистью взором, тот завалился навзничь. Складывалось впечатление, что парень до самого конца не мог поверить в такой исход.

Искра черно- алого геноцида…

В руках тотчас материализовался молниевидный протазан. Именно в образовавшейся гнетущей тишине я неспешно дошел до парня и с безэмоциональным видом посмотрел на того сверху-вниз. На удивление, он был еще жив.

— Ненавижу! — прошелестел злобно он, а из глотки стремительно хлынула кровь. — Будь ты проклят, аххес… ПРОКЛЯТ!