Эпоха «остранения». Русский формализм и современное гуманитарное знание

Золото и железо

Мое все! Золото кричало:За что ни вздумаю, плачу.– Мое, Железо отвечало;Я граблю, что ни захочу.

В одной из последних работ Романа Якобсона [Jakobson, 1981] был дан подробный языковой – фонологический и грамматический – разбор. В нем выражена лингвистическая точка зрения, характерная для Опояза.

Попробуем транслингвистически формально рассмотреть структуру текста.

Структура диалога, оформленного в духе жанра диспута – спора:

Темой спора является определение собственника [двуместный предикат Prop(x,y)] некоторого финитного множества ( subst -> Всё), включающего все возможные (квантор общности ) предметы (subst).

Две спорящие стороны – два участника спора ₁ (-> злато, грамматический средний род) и ₂ (-> булат, грамматический мужской род) предлагают две альтернативные точки зрения. По первой, собственник – первый участник спора: S¹ -> Prop(x,y) -> Prop(subst, ₁) -> Всё мое; по второй, собственник – второй участник: S² -> Prop(x,y) -> Prop(subst, ₂) -> Всё мое: два эти высказывания внешне омонимичны, совпадают по языковому выражению, но различаются прагматически и семантически.

С этим соотнесены в первой части текста два разных понимания шифтера 1-го лица (единственного числа) Sh-1 (-> мое): в первом случае Sh-1 означает принадлежность первому участнику [двуместный предикат Prop(subst, _{1- Sh-1})], во втором случае Sh-1 означает принадлежность второму участнику [двуместный предикат Prop(subst, _{2- Sh-1})]. Соответственно во второй части текста subst входит в формулы при двух разных предикатах

P*(subst, ₁

) -> купить всё; P**(subst, ₂) -> взять всё.

Структура диспута ведет к повтору перформатива R

S¹ R' – S² R''

S³ R' – S⁴ R''

На грамматическом уровне (где это явление описывается как согласование по роду) имеют место трансформации

R' -> V^sp₁ -> сказало

R'' -> V^sp₂ -> сказал

В первой части текста перформативы R' и R'' вводят высказывания

S¹ -> Prop(x,y) -> Prop(subst, _{1- Sh-1}) -> Всё мое

и

S² -> Prop(x,y) -> Prop(subst, _{2- Sh-1}) -> Всё мое

Финитное множество в обеих частях текста заполняет одно из мест при предикате Prop. Вторая часть, в которой финитное множество является одним из мест при обозначении катастрофы (в смысле теории катастроф Тома), отличается от первой, где принадлежность обозначена самим предикатом.

Во второй части текста перформативы R' и R'' вводят высказывания, которые по семантической трансформационной структуре изоморфны (однотипные катастрофы): в обоих случаях описываемая ситуация меняется в пользу одного из участников, но характеры катастроф различны (использование покупательной ценности золота или грабительские возможности лиц, имеющих оружие, прежде всего стальное):

S³ -> P*(subst, ₁) -> купить всё

и

S⁴ -> P**(subst, ₂) -> взять всё

На орфоэпическом уровне, воспроизводящем фонологический, основные особенности структуры текста явно выявлены в серии лексических и грамматических и фонологических повторов и симметрично-асимметричных структур.

Все четыре cтроки начинаются с (внешне, но не по сути, см. выше) одинаковой формы Всё. За ней следует шифтер 1-го лица, выраженный притяжательным местоимением мое. Тот же шифтер во второй части после обозначения финитного множества выражен морфологическим показателем, совпадающим на фонологическом уровне в последних двух строках: – ['u]. Следующие отрезки текста отмечены игрой на порядке следования одних и тех же фонем, вовлеченных и в обозначение грамматических родовых различий:

…z'alo zl'a…o…z'al…l'a…z’… z'alo zl'a…o…z'al…l'a…

Недавние исследования самых древних образцов этого письменного жанра – шумерских – показали, что и в них наличествует ал-л-итеративная игра на сочетании -al-la- (см. [Иванов, 2004; Vanstiphout, 1991, 1997]; там же дальнейшая литература, к которой следует добавить исследования ритуальной функции текстов: [Емельянов, 1999, 2009]). Кроме открытой еще Якубинским роли плавных фонем для поэтического языка, можно для объяснения привлечь и другие типологические данные о функциях латеральных. Эти звуковые симметрические отношения вторят структуре всех описываемых форм внутри целого текста, сохранившего на протяжении четырех тысяч лет основные черты жанра.