Эпоха пепла

Гость за гостем, все знакомые лица, и ни одного Дракона. Но вот за группой магов недалеко от мощеной дорожки показалась знакомая голова – точно, Джонас! Стоит к ней вполоборота, и его поза выдает напряжение. Айя, едва сдерживаясь, чтобы не ринуться со всех ног к нему, не слишком аккуратно протиснулась меж любопытных гостей и мертвой хваткой вцепилась в локоть друга.

– Ты пойдешь со мной, – не терпящим возражений тоном объявила принцесса. Чистое изумление в глазах Джонаса заставило виновницу торжества насторожиться. Неужто она все придумала и драконий оболтус даже не думал прятаться?

– Айя, – послышалось левее, и принцесса повернулась. Она так торопилась, что не заметила собеседника Джонаса. С драконьим сыном беседовал король, и, судя по серьезному лицу отца, разговор они вели не светский.

Азариас был далеко не дураком и понял, отчего с лица его дорогой девочки мигом сошла вся решительность. В отличие от Миранды, упорно твердящей о влюбленности их дочери в охранника, король верил, что младший сын Маттео намного ближе Айе, нежели нелюдимый маг воды. Возможно, к последнему она питала слабость, но Джонаса его дочь знала всю жизнь.

«Подобная связь не исчезает с малейшим дуновением ветра, – считал король. – А любовь… она приходит и уходит». Азариас жалел, что брак его дочери с младшим Драконом невозможен. Король знал, что Айя не глупа и понимает невозможность будущего рука об руку с Джонасом. Но мальчишка был необходим для ее счастья, пусть и не семейного, и потому король на многое закрывал глаза, лишь бы не испортить дружбу наследников.

– Не задерживайтесь, – мягко указал монарх, оставляя детей одних.

Принцесса некоторое время ошалело глядела вслед отцу, подозревая, что он неверно понял увиденное.

– О чем вы говорили? – Айя собиралась спросить совсем другое, но слова сами сорвались с губ.

– О тебе, – честно ответил Джонас. Он выглядел как напуганная птица, хоть и старался взять себя в руки. Юноша аккуратно отцепил пальцы принцессы от рукава своего камзола и, немного помедлив, неуверенно сжал их в своей руке. Привычное ощущение разлилось в груди Джонаса. Спокойствие, в котором тонул любой страх. А ведь он боялся, что почувствует что-то другое. Отвращение, к примеру. Драконий сын, не замечая нависшей над ними тишины, пытался вспомнить все заготовленные ранее слова, но длинная речь, будто канарейка, легко выпорхнула из его головы.

Принцесса тем временем готовилась к худшему.

«Я ведь все придумала и Джонас не собирается положить конец нашей дружбе, верно? Он так взволнован по другому поводу, иначе и быть не может».

Юноша, похоже, совладав с собой, на одном дыхании выпалил:

– Прости, что я не отвечал на твои письма. Не думай, что я держу на тебя обиду – просто хотел побыть один. Хотел все обдумать. Мейсон все же мой брат, и увидеть его поверженным… было сложно. – Последние слова Джонас произнес с трудом. Он знал, что поступил верно, но все равно чувствовал стыд, словно сейчас, говоря с принцессой, предавал брата.

Драконий наследник, волнуясь, сжал ладонь Айи обеими руками. Он надеялся, что подруга поможет ему разобраться в чувствах, ведь она всегда знала, что правильно и хорошо для них обоих.

На друзей оборачивались любопытные гости, а некоторые даже сбавили шаг, надеясь услышать разговор наследников. Джонас, с досадой заметив заинтересованные взгляды, понизил голос:

– Все эти дни я видел, как плохо Мейсону. Он замкнулся в себе. Я был нужен родному брату, несмотря на то что в бою он стал твоим соперником. После его проигрыша я боялся, что разорвусь надвое, чтобы не чувствовать стыд перед одним из вас. Ты вышла победителем из битвы, и потому я остался с ним. Прости, – не отводя взгляда, твердо повторил драконий сын, и Айя, наконец, выдохнула. Тревога внутри затихла.

– Ты не будешь больше прятаться? – робко спросила она, сама удивляясь нерешительности в голосе. Принцесса приняла тот факт, что Джонас поставил ее на второе место. Ненадолго, только пока Мейсон нуждался в нем больше, чем она. Айя надеялась, что теперь все вернется на свои места.

– А ты больше не будешь биться с Мейсоном? – уточнил Джонас. Видя, что подруга не держит на него зла, он был готов взлететь от облегчения. Но Айя восприняла его вопрос серьезно. Принцесса покачала головой, а лицо девушки побелело, словно ей стало дурно от этой перспективы.

Надеясь отвлечь подругу, Джонас затараторил:

– Больше никаких пряток, обещаю! Все дни буду проводить с тобой, а по утрам вместе с Долором встречать. Прилипну, как смола на волосы – не оторвешь! Начинай молить Санкти о том, чтобы мое лицо не являлось тебе в кошмарах! – выдумывал Джонас, пока Айя не начала смеяться. Драконий сын впервые за три недели искренне улыбался и чувствовал себя прекрасно. Фантазия подсовывала ему все новые и новые идеи, как надоесть Айе за рекордно маленький срок, а сердце твердило: «Мы вместе. А раз нас снова двое, то нам по плечу любой поворот судьбы».

* * *