Эпоха перемен

В общем, Юлия Лукошина была не довольна своей судьбой. Вначале ей не повезло с местом жительства. Потом ей не повезло с браком, Юля развелась с мужем Анатолием после двух лет не очень счастливой семейной жизни. Муж Анатолий был человеком с характером, самодур и очень ревнив. Они не сошлись с мужем характерами, потому и разошлись, теперь она сама воспитывала сына Михаила, правда, сын большую часть времен находился у бабушки, Юлиной мамы. Она была ей очень признательна за это, что мама занималась воспитанием маленького Миши, потому что у самой Юли катастрофически не хватало времени, она целыми днями пропадала на работе. Юля остро чувствовала тоску и одиночество, особенно по ночам. Потому, когда Павел Николаев вызвался ее провести домой, она согласилась. Все бы ничего, но Павел был женат. Засидевшись за полночь у Лукошиной, Павел остался у нее до утра. Утром, в спешке, он собирался домой, говоря при этом, что "жена его убьет за то, что он не ночевал дома". Юля Лукошина томно вздыхала и молча наблюдала за тем, как Павел суетливо собирался домой. Ей было стыдно и неудобно за то, что она отбивала мужа у семьи. Юля считала себя порядочной женщиной, но адюльтер уже случился. Она вздохнула с облегчением, когда ушел Павел. Потом она весь день корила себя, что так необдуманно поступила, впрочем, виновата была не она, а шампанское, которое ударило ей в голову. Так она себя успокаивала. Что думал сейчас Павел, она не знала. Она сможет узнать об этом только через два дня, когда закончатся выходные, и все выйдут на работу. А ей так хотелось ему позвонить, но она не могла этого сделать, чтобы не тревожить покой в чужой семье. От скуки Юля грызла семечки, устроившись на диване перед телевизором. Она тяжело вздохнула. По телевизору показывали фильм "Служебный роман". "Прямо, наша история, которая приключилась у нас с Павлом", - подумала она. Но потом она густо покраснела, вспомнив, что Павел женат. Юля переключила на другой канал, там шел праздничный концерт, выступала София Ротару. Она очень проникновенно пела песню "Ночной мотылек", у Юли на глазах выступили слезы. Это была песня про нее и Павла, про их отношения, едва начавшиеся, но не имеющие будущего. Особенно грустным был припев песни:

Ты - мой ночной мотылёк,

Летаешь, летаешь, летаешь.

Что ждал тебя мой огонёк,

Не знаешь, не знаешь, не знаешь.

А утром в другое тепло

Умчишься, умчишься, умчишься.

Надежду разбив, как стекло,

Простишься со мною, простишься.

Павел Николаев был старше Юлии на десять лет, но их это нисколько не смущало, у них была интрижка, они встречались после работы два-три раза в неделю, Павел часто провожал Юлю домой. О том, что у Лукошиной и водителя Павла - служебный роман, скоро узнали почти все сотрудники редакции. Коллектив был маленький, потому скрыть что либо было практически невозможно. Вначале Юлька страшно стыдилась этого, но потом стала понемногу привыкать к мысли, что все стало известно в коллективе. Как успокоила ее Малинкина: "Главное, чтобы о ваших отношениях с Павлом не узнала его жена". И это верно. Юлька страшно боялась скандалов и сварливых женщин, а Павел говорил, что его жена страшная скандалистка. Когда жена Павла обо всем узнала и пришла в редакцию, и устроила скандал, Юля Лукошина готова была провалиться сквозь землю. Хорошо еще, что до драки дело не дошло. Жена Павла Галина, едва войдя в кабинет и увидев соперницу, кинулась к Юле Лукошиной, ударила ее по лицу и тут же ухватила ее за волосы, неизвестно, чем все это закончилось, но тут на помощь Юльке кинулись ее коллеги. Лебеденко и Якунин оттащили разгневанную Галину в сторону. Малинкина спешно подала ей стакан воды. В этот момент, пока Галина пила воду, Лукошина незаметно выскользнула из кабинета. Она побежала на третий этаж и спряталась у художников. Ее приютил в своей мастерской Никита Черных, она ему все рассказала, как только что чудом избежала расправы, которую над ней хотела устроить обезумевшая от ревности Галина Николаева. Никита посоветовал отсидеться в его мастерской часа два, а потом вызвать такси. Юлька с тревогой посмотрела на него и спросила: "Никита, ты думаешь, она меня будет подкарауливать возле моего дома?" На что Никита философски заметил: "Женщины сами по себе натуры сложные и непредсказуемые, а как поведет себя обиженная женщина, которую предал любимый человек, вообще предсказать не возможно..." - "Это точно, - тут же согласилась Юлька. - Предсказать не возможно. Я точно от нее этого не ожидала, этого агрессивного выпада. Галина была словно разгневанная тигрица". - "Юля, радуйся, что убежала от этой тигрицы", - сказал Никита, и он был прав, между прочим.