Эпоха перемен – 3

— Надо бы переговорить с этим пиндосом, — сказал я, — так сказать, в частном порядке.

— Это дело! — просиял Вова. — Тоже вот об этом же подумал. Чем ковыряться со слежкой…

— У нас времени мало. Если вечером начнём тянуть и не придём на встречу — будет подозрительно, — ответил я.

Саня посмотрел на часы.

— Пол третьего… что, сейчас пойдём?

Вова улыбнулся было, но потом посмотрел на меня и улыбаться перестал.

— Серьёзно? — спросил он.

— Угу, — кивнул я. — Иначе никак не клеится.

Мы вышли через чёрных ход, оставив дверь закрытой, но не запертой.

До отеля, где остановился интересующий нас субъект, добрались почти без приключений. Лишь раз попался пеший патруль, но служивые были так увлечены разговором, кажется, на футбольные темы, что совершенно не смотрели по сторонам. Так что мы, спрятавшись за одним из припаркованных у тротуара автомобилем, остались незамеченными.

Так же, как и наш, отель был заперт на ночь. Но здесь был ночной портье, дремавший с книгой на руках за стойкой — его было видно через зарешёченное окно с улицы.

— Какой этаж? — едва слышно спросил Саня, оглядывая стену здания.

— Третий, — ответил Вова. — Там, со двора есть пожарная лестница. Проще простого.

Лестница действительно оказалась на месте. Только нижний пролёт находился на высоте середины второго этажа, не допрыгнуть. И рядом, как назло, ни одного мусорного контейнера или чего-то ещё, что можно было бы использовать в качестве подставки.

— Вов? — тихо сказал я.

— Понял, понял, — тихо ответил он.

Выбор был прост: Вова несколько крупнее Сани. Так что подставкой выпало послужить именно ему.

Через минуту мы с Саней уже были на лестнице. Поднялись до третьего этажа, где находилось что-то вроде небольшого балкончика с решётчатыми перилами. Дверь была заперта. Я уже начал прикидывать, как бы разбить окно так, чтобы было поменьше шума, но Саня жестом попросил меня подвинуться. Когда я освободил место, он достал один из своих ножей. После чего, упёршись спиной об ограждение и удерживая рукоятку двойной хваткой, прочертил на стекле треугольник в районе ручки. А потом — несколько раз углубил получившиеся бороздки, работая ножом как стеклорезом. Закончив с этим, он рукояткой осторожно обстукал треугольник. Я слышал, как с лёгким хрустом треснуло стекло вдоль бороздок.

После этого Саня сделал знак: «Осторожно! Не двигаться!» Я замер.

Саня едва коснулся кончиком лезвия левее центра верхней бороздки. Потом надавил. Я услышал, как поскрипывает стекло, после чего вырезанный треугольник начал проворачиваться внутри образовавшегося проёма.

Едва это стало возможным, Саня схватил верхний край треугольника, после чего вытащил кусок стекла наружу. Аккуратно положил его на решётчатую площадку пожарной лестницы.

Я восхищённо хмыкнул, и только теперь заметил, что Саня порезал указательный палец. Недолго думая, он засунул порез в рот и сделал пару сосательных движений. Свободную руку же просунул в образовавшееся отверстие и провернул ручку.

Внутри я внимательно огляделся. Коридор с деревянными панелями на стенах и потёртым ковролином. На стенах — редкие бра, дающие приглушённый жёлтый свет. В каком-то номере, похоже, работал телевизор — слышался характерный для новостных каналов бубнёж. При этом —никаких камер, по крайней мере, видимых, тут не было. И вообще отсутствие сколь-нибудь значимой охраны в месте, где живут серьёзные люди, как-то напрягало. Разве что сам номер под особым контролем?

Я сделал знак Сане, чтобы остановился. Потом приблизился к нему, и зашептал едва слышно: «Осторожнее у номера. Могут быть сюрпризы».

В ответ Саня кивнул и пожал плечами — мол, очевидно.

И сюрприз действительно был: из-под порога двери интересующего нас номера пробивалась полоска света, а внутри слышались приглушённые голоса.

Мы очень осторожно подкрались к номеру. Я приблизил голову к двери — так близко, чтобы начать различать содержание разговора.

— … может, осенью. Но не в ближайшее время, это точно, — говорил кто-то на английском с сильным британским акцентом.

— Я не понимаю, что мешает это сделать раньше, — отвечал ему собеседник. Для него, похоже, английский бы не родной, хоть он и владел им на очень приличном уровне. Его акцент я определить не смог. Мягкое, чуть картавое произношение. Француз? Возможно, однако полной уверенности у меня не было.

— Таймлайн операции утверждён на высшем уровне, — раздражённо бросил британец.

— Да, но почему мы не должны адаптироваться к динамике ситуации?

— Потому что мы должны её контролировать! А не плыть по течению. Вы понимаете, что это критически важно?

«Француз» вздохнул.

— Всё могло бы быть закончено уже этой осенью… у нас достаточно сил, — сказал он.

— А, может, нам как раз не надо, чтобы оно заканчивалось?

— Поясните.

— Нам нужна демонстративная порка. Чтобы показать всю немощь ООН и старого мира. В этот раз всё куда серьёзнее. Мы не просто добиваем потенциальную угрозу в этом уголке Европы — мы наглядно и доходчиво демонстрируем те новые правила, на которых будет основан новый мировой порядок.

Длительная пауза и ещё один глубокий вздох.