Эпоха перемен – 3

Потому что вчера я получил первые результаты из Швейцарии, от ребят, которым удалось создать настоящую сеть по добыче информации. Сначала — через студентов, детей российских чиновников, олигархов и бандитов. Потом выше, вплоть до политической элиты целого ряда стран. И это меньше, чем за год! Разведки многих стран могли бы позавидовать такой результативности. Вот что означает работа с чётко заданными целями и ориентирами, но без бюрократических проволочек.

Он рассказывал о том, что Ким и люди, стоящие за ней, хотели бы поговорить со мной, чтобы продолжить «взаимовыгодное сотрудничество» на новом уровне. И что они якобы очень опечалены самодеятельностью некоторых региональных структур, которых якобы уже «поставили на место».

Я улыбался в ответ и кивал, делая вид, что полностью заглотил наживку.

— В общем, она предлагает вам завтра встретиться, — сказал Борис Абрамович, откинувшись на спинку чёрного кожаного кресла. — Готова самолёт прислать. Я дам подтверждение.

— Хорошо, но я рейсовым, — кивнул я. — Зачем напрягать лишний раз?

— Ой, да она же не про это! — возразил олигарх, махнув рукой, но потом добавил: — хорошо. Тогда сам бронируй. Мне нужно будет время прилёта, пришли сектератрю.

— Конечно, — кивнул я.

— И ещё вопросик, — он вздохнул и положил руки на колени. — Я тут слышал про твою балканскую командировку. И вот что подумал, насчёт консалтингового бизнеса. Как оно там всё оформлено, а? Я не могу рисковать своими деньгами, вложенными в предприятие, из-за твоих выкрутасов. Чего вообще ты туда попёрся, а? Адреналина захотелось? Если так — то делай нормальную европейскую страховку на жизнь и здоровье. И готовь завещание.

— Что? — я изобразил удивление.

— Завещание, говорю, готовь. Я не хочу воевать за актив с твоими дальними родственниками, если с тобой вдруг чего случиться… — он сделал паузу, будто спохватившись, потом постучал по полированной столешнице стоявшего возле кресла журнального столика. — Тьфу-тьфу, конечно. Но ты сам так себя ведёшь!

— Моя доля, — сказал я, подчеркнув слово «моя», — оформлена на отца. Он по командировкам не ездит. Если со мной что-то случиться — он займёт моё место.

— Погоди-ка… Так ней пойдёт. Он же не в теме. Бизнес рухнет, всё же на личных отношениях построено. Лиана что, по-твоему, ещё и отношения с твоим батей будет разруливать?

— Зачем что-то разруливать? — удивился я.

— Затем, что там деньги! И клиенты мои. Мои! Которые мы привели. Я не могу рисковать контролем, — он привычно начинал давить.

Я же продолжал улыбаться, помня, что за дверью стоят не только мордовороты из ЧОПа, принадлежащего Борису Абрамовичу, но и мои парни. В полной выкладке и с оружием — пришлось настоять на этом, обговаривая встречу.

Думаю, если бы я имел неосторожность явиться просто так, сам — про меня бы уже некрологи писали.

— Какие клиенты? — тихо, спокойным голосом спросил я. — Те самые, которые чуть не кинули нас на полтора ляма? Не рублей причём.

— Чего? — олигарх изобразил удивление.

— Вы в курсе, я видел переписку, — небрежно бросил я. — Клиенты, которыми Ким перед нами помахала и вывела. А контора чуть не разорилась. Или вы про других клиентов? Политическую партию, которую я подписал, например? И которая до сих пор тридцать процентов выручки приносит? Или другую компанию, с китайским капиталом, которая даёт ещё двадцать процентов?

Борис Абрамович в притворном жесте поднял руки и улыбнулся.

— Ладно, ладно, — сказал он. — Играйтесь в своей песочнице. Если Лика считает, что она справится — то пускай справляется. Но моя доля должна быть в неприкосновенности!

— Это к Лике. Я на неё не претендую, — сказал я.

— Ладно, — кивнул олигарх, — тогда всё. Хорошо тебе слетать!

— Спасибо, — кивнул я.

Потом мы попрощались, и я вышел.

Конечно, ни в какой Франфурт я лететь не собирался несмотря на то, что купил билеты и даже зарегистрировался. Я собирался лететь в Нью-Йорк, примерно в то же время. И тоже из «Шереметьево-2».

Проблема была в том, что вместе со мной решила полететь Лика.

Мы встретились в одном из бизнес-залов терминала, на втором этаже. Тут было несколько относительно изолированных кабинок, огороженных деревянными панелями. Вот в одной из таких меня Лика и нашла.

Плюхнувшись на кресло рядом, она улыбнулась, поставила сумочку на стол, прошептала: «Я сейчас!» и вернулась с двумя бокалами коньяка.

— На вот, — сказала она. — До сих пор летать побаиваюсь, представляешь?

Нет, если совсем забыть про всякие человеческие качества, то эта её самодеятельность была мне даже выгодна. Она позволит ускорить развод между Борисом Абрамовичем и Бадри. После её гибели.

— Зачем? — устало спросил я, глядя ей в глаза.

— Знаешь, — прошептала она, воровато оглянувшись, чтобы убедиться в отсутствии лишних ушей. — У меня предчувствие дурное. Мне кажется, они обманули дядю Бориса. Они не переговоров хотят… они хотят тебя выманить. А, пока я буду рядом, они ничего не сделают.

— И почему ты так в этом уверена? — спросил я.

— Потому что папа их порвёт, — она улыбнулась и пожала плечами. — Они тоже это понимают.