Эпоха Полтины. Декста Квинта (СИ)

  "... у В.Э. из группы "К" было выявлено нарушение в ИМИ, что временами приводит к неконтролируемому выбросу ВКРД. Всё это способствовало получению В.Э. статуса "нестабилен" и, по прогнозам, могло привести к ранней смерти в результате развития гнилодоны."

  Кейн хватался за любое понятное ему слово, но, как бы не напрягался, яснее картина не стала. Хотя он где-то слышал про "нестабилен" и "гнилодону". Вот только где?

  Он не замечал, что вынырнувший из дрёмы Бэн внимательно наблюдает за его манипуляциями, пока тот внезапно не спросил:

  - Откуда ты так много знаешь о магифактах?

  Кейн поднял на него рассеянный взгляд.

  - Я же был разведчиком-диверсантом, Костоправ, и я был обязан быть в курсе последних новшеств, - он криво усмехнулся. - Нас старались снабжать свежими разработками в первую очередь. Но у этой медали есть и другая сторона - мы фактически считались добровольцами, тестирующими прототипы, которые в любой момент могли сработать не так, как надо. И знаешь - мы не были против. Всё что угодно, лишь бы победить вас, имперцев.

  Костоправ фыркнул.

  - У нас тоже было что-то подобное.

  - Ты об "одержимых"? - судя по его лицу, Кейн попал в десятку. - Не назвал бы их "добровольцами". Куски мяса, брошенные на убой.

  - Не говори о том, чего не понимаешь, Брустер. Не строй из себя знатока имперской жизни.

  - Да, ты прав, очень многое осталось за гранью моего понимания. Но одно я знаю точно - все мы, в конечном итоге, оказались брошены на убой. Это то, что нас объединяет.

  - Нет, - возразил Бэн. - Нас объединяет только взаимная ненависть и ничего больше.

  Кейн не стал возражать. Да и зачем? По большей части Костоправ был прав - колонисты считали и продолжают считать Старый Мир деспотичным обществом, устаревшим и потому обреченном на уничтожение, тогда как имперцы именуют колонистов отребьем без веры и закона, общество которых построено на вседозволенности и еретических постулатах. И Колониальная война в итоге приняла более глубокий смысл, чем имела в начале.

  - Слушай, Костоправ, а тебе случаем из вот этого ничего не знакомо?

  Кейн пересел к нему, протянул табулу и Бэн некоторое время придирчиво изучал записи.

  - Откуда это у тебя?

  - Скажем так, нашел у одного из мертвецов, - уклончиво ответил Кейн. - Так тебе это о чём-нибудь говорит?

  - Немногое, - Бэн покачал головой. - Слишком много сокращений и непонятных терминов. Но одно могу сказать точно - это очень похоже на медицинские карты.

  Он вернул ему магифакт и Кейн, нахмурившись, ещё некоторое время просматривал странные "документы".

  - И о чём говорится в этих медицинских картах?

  - Не знаю, - Костоправ пожал плечами. - Я понял только то, что все эти люди были чем-то больны. Причём некоторые из них страдали от магических её проявлений.

  - Н-да. Понятней не стало.

  Кейн вернулся на своё место и, вынув арканит, спрятал табулу обратно в сумку. Подбросив в костёр сушняка, он вновь закутался в попону. Согревшись, его уже начало клонить в сон, когда Бэн вновь заговорил:

  - По-моему ты не тем занимаешься.

  - И чем же, по-твоему, я должен заниматься? - раздраженно спросил Кейн.

  - Думать о том, что мы будем рассказывать о произошедшем, когда нас спросят.

  - Ну а что тут думать, - проворчал Кейн, устало растирая лицо. - Расскажем всё как есть, только умолчим о некоторых моментах: во-первых - никаких "зеркальных", разлагающихся прямо на глазах. На нас напали работорговцы после того, как мы поняли, что дело тут не чисто и попытались остановить Клависа. Во-вторых - когда стало ясно, что дело дрянь, мы отступили и вернулись только тогда, когда они уплыли. Трупы своих они, естественно, забрали. А если потребуют доказательств, покажем наши синяки и шишки и отведём на место бойни.

  Костоправ некоторое время молчал, размышляя. Потом произнёс: "Годно" и лёг спать, укрывшись с головой. Кейн, тоже чувствуя страшную усталость, скормил пламени остатки сухой травы и веток, перелёг почти к самому костру и закрыл глаза. Но сон ещё долго не шёл к нему, напряженно прислушивающемуся к ночным звукам, пока наконец шум моря и треск костра не сделали своё дело.

  8.

  Тело Бэна сотрясала крупная дрожь, сорочка насквозь пропиталась холодным потом, но внутри него бушевало настоящее пламя, медленно пожирающее внутренности. Выпутавшись из попоны и скинув мундир, он попытался охладить себя, но стало только хуже. Сколько бы он не дышал, лёгким не хватало воздуха - хотелось разодрать себе шею, лишь бы избавиться от ощущения удушения. Но ни это было самым страшным.

  Голоса. Шепот сотен, тысяч голосов пронзал его голову.

  "Проснись... я здесь... уже скоро... начало..."

  Поднялся ветер. В ночной тишине раздалось ржание напуганных чем-то лошадей.

  Бэн встал на колени и сомкнул челюсти на руке, сдерживая стон. Его взгляд упал на пламя догорающего костра и он что-то увидел в нём. Замерев, он не отрываясь стал всматривался в глубины бушующего огня, жар которого, казалось, проникал в самую его суть.

  "Чувствую... Элдор... не надо!... обещай... ПАПА!"