Эпоха пропаганды

— продавец заставляет вас испытывать ощущение вины из-за того, что вы задаете вопросы, или спрашивает: «Неужели вы мне не доверяете?»5.

Всегда спрашивайте себя: «Какова аргументация другой стороны?», «Что нужно, чтобы доказать, что я (или кто-то другой) неправ?». Это поможет избежать одобрения позиции только потому, что она нравится или предъявлена в приятной манере. Это также стимулирует дебаты и может в результате привести к улучшению того образа действия, который вы в конечном счете принимаете.

Просвещайте своих детей насчет пропаганды. Вспомните из главы 38, что одним из лучших способов сопротивляться убеждению является прививка. Смотрите телепередачи вместе с детьми и помогайте им вырабатывать контрдоводы против пропаганды. Например, смотрите с детьми рекламу и спрашивайте: «Ты думаешь, что эта игрушка на самом деле способна это делать, или это всего лишь видеотрюк?», «Как ты думаешь, почему они делают так, чтобы игрушка выглядела настолько хорошо?». Если необходимо, сходите с ребенком в магазин игрушек и сравните реальное действие данной игрушки с утверждениями, выдвинутыми рекламой. Когда на экране телевизора появляется насилие (а оно там будет!), спросите: «Как ты думаешь, что чувствует жертва? Ты хотел бы, чтобы это сделали с тобой?».

Поддерживайте усилия по защите уязвимых групп, вроде детей, от эксплуатирующего убеждения. Например, можно поддержать усилия, направленные на ограничение количества и сферы применения рекламы, обращенной к детям (как описано в главе 38). Можно поддержать усилия по ограничению телевизионного насилия, проникающего в дом, с помощью введения «часов для семейного просмотра», компьютерных чипов, которыми можно заблокировать некоторые каналы, или дав знать рекламодателям, поддерживающим программы с телевизионным насилием, что вы не будете покупать их товары.

Избегайте ситуации, в которой вы зависите от единственного источника информации. Один из признаков интенсивной пропаганды (вроде обнаруживаемой в культах и у тоталитарных режимов) — централизованные коммуникации с единственной точкой зрения. Поскольку компании в индустрии массовой коммуникации сливаются, объединяются и выкупают доли друг у друга, граждане, пытающиеся высказывать все разнообразие мнений, необходимых для поддержания демократии, оказываются все более и более зависимыми от небольшой горстки коммуникационных фирм6. Общественное телевидение является полезной альтернативой коммерческому телевидению и поощряет распространение шоу типа «Улица Сезам» и «Соседи мистера Роджерса». Однако это не замена возвращению к мудрой, старомодной идее: общественные телеканалы принадлежат обществу и должны служить интересам общества. При распределении лицензий на вещание и одобрении слияний компаний руководящим принципом правительства должен быть следующий: «Как это служит обществу? Как это гарантирует распространение разнообразных точек зрения?» — а не: «Сколько денег можно на этом сделать?».

Думайте о новостях как о новостях и постарайтесь отделить их в собственном сознании от развлечения. Не требуйте от средств массовой коммуникации, чтобы они превращали каждое «событие» в интересное зрелище с единственной целью обеспечения рейтингов, приветствуйте сами по себе важные содержательные новости. Средства массовой коммуникации относятся к тем немногим учреждениям, которые обладают ресурсами для службы в качестве «псов-надзирателей за политическими и коммерческими структурами. Если они не справятся с этой функцией, мы не получим информацию, необходимую нам для выполнения своей части работы в качестве граждан.

Используйте стиль коммуникации как один из критериев при принятии решений и вынесении суждений. Например, у нас есть друг, убежденный республиканец; он голосовал за каждого республиканца, баллотировавшегося на пост президента, начиная с Никсона. Однако когда в кампании 1988 года появилась реклама с сюжетом про Вилли Хортона (см. главу 3), наш друг заявил: «Я зажму нос и буду голосовать за Дукакиса. Мне не нужен президент, который говорит с американским народом в такой манере». Наш друг опознал в этой рекламе то, чем она была, — дешевая, подлая игра на эмоциях ради получения голосов, и не пожелал иметь к этому никакого отношения. Если бы все мы последовали за нашим другом, то политические деятели и им подобные поняли бы, что демагогия не вознаграждается7.