Эпоха Сталина: события и люди

В годы Гражданской войны молодой штабной работник Кирилл Мерецков в 1920 в Харькове в штабе фронта слушал напутствие И.В. Сталина. «Мы, — писал он, — сидели и отвечали на вопросы, а член Реввоенсовета фронта ходил, покручивая в руках трубку, неторопливо задавал нам вопросы, выслушивал ответы и снова спрашивал. Сотни раз с тех пор беседовал я со Сталиным и в похожей, и в иной обстановке, но, конечно, в тот момент я не мог и подумать, что наступит время, когда мне доведется в качестве начальника Генштаба, заместителя наркома обороны и командующего фронтами разговаривать с этим же человеком — Генеральным секретарем ЦК нашей партии, Председателем Совета Народных Комиссаров и Верховным Главнокомандующим! Однажды, уже после Великой Отечественной врйны, Сталин спросил меня: «Товарищ Мерецков, а с какого времени мы, собственно говоря, знакомы?» Я напомнил ему о поезде Москва — Харьков и о майской беседе в 1920 году. Сталин долго смеялся, слушая, как я тогда удивился, что первый вопрос, который он задал группе генштабистов, касался того, знакомы ли мы с лошадьми…

Он говорил:

— Учтите, товарищи, речь идет о серьезных вещах. Необходимо срочно укрепить штабы 1 — й Конной армии, поэтому вас туда и посылают. Тому, кто не знает, как пахнет лошадь, в Конармии нечего делать!»

К.А. Мерецков получил солидное военное образование. В 1937 он назначается заместителем начальника, а в августе 1940 — начальником Генерального штаба Красной Армии. В 1940 ему присваивается звание генерала армии. Накануне Отечественной войны по сфабрикованным показаниям К.А. Мерецкова арестовывают. И.В. Сталин возвращает К.А. Мерецкова в боевой строй и в сентябре 1941 направляет представителем Ставки Верховного Главнокомандования на Северо-Западный и Карельский фронт. В ноябре 1941 Ставка назначает его одновременно командующим 4-й армией. 9 декабря части 4-й армии освобождают от немцев Тихвин. 17 декабря 1941 Ставка утверждает К.А. Мерецкова командующим войсками Волховского фронта.

29 декабря 1941 И. В. Сталин пишет К.А. Мерецкову:

«Уважаемый Кирилл Афанасьевич! Дело, которое поручено вам, является историческим делом. Освобождение Ленинграда, сами понимаете, — великое дело. Я бы хотел, чтобы предстоящее наступление Волховского фронта не разменивалось на мелкие стычки, а вылилось бы в единый мощный удар по врагу. Я не сомневаюсь, что вы постараетесь превратить это наступление именно в единый и общий удар по врагу, опрокидывающий все расчеты немецких захватчиков. Жму руку и желаю вам успеха. И. Сталин».

По категорическому требованию Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина 7 января 1942 Волховский фронт начал операцию, командующие Ленинградским фронтом Л.А. Говоров и Волховским фронтом К.А. Мерецков действовали согласованно.

В январе 1943 войска Ленинградского и Волховского фронтов во взаимодействии с Краснознаменным Балтийским флотом прорвали блокаду Ленинграда. Когда на командный пункт дивизии, где находились К.А. Мерецков и представитель Ставки К.Е. Ворошилов, прорвалась группа фашистов, на помощь были вызваны два наших танка. Отбросив гитлеровцев, прокопченный танкист доложил:

— Товарищ генерал армии, ваше приказание выполнено. Прорвавшийся противник разгромлен и отброшен!

Ворошилов воскликнул: «Кирилл Афанасьевич, это Володя, твой сын».

Владимир Мерецков—18-летний танкист-лейтенант воевал вместе с отцом. Его не раз видел Ворошилов.

В результате Ленинградско-Новгородской операции (январь 1944) была полностью снята блокада Ленинграда, освобождены почти вся Ленинградская и часть Калининской областей. Войска К.А. Мерецкова в связи с сокращением протяженности общей линии фронта переданы Ленинградскому и 2-му Прибалтийскому фронтам.

«В середине февраля 1944 года меня, — вспоминал маршал К.А. Мерецков, — срочно вызвали в Ставку. Причина вызова оказалась для меня неожиданной: Волховский фронт ликвидировался, его войска передавались Ленинградскому фронту, а я назначался командующим Карельским фронтом. Эта перемена меня не очень-то обрадовала. Я уже давно просился на Западное направление. А теперь, когда наши войска стояли у границ Белоруссии, территория которой мне была хорошо знакома еще по довоенной службе, перевод на Север казался мне нежелательным. Так я и сказал в Ставке.

Но И.В. Сталин ответил мне примерно следующее:

«Вы хорошо знаете и Северное направление. К тому же приобрели опыт ведения наступательных операций в сложных условиях лесисто-болотистой местности. Вам и карты в руки, тем более что еще в 1939–1940 годах, во время советско-финляндской войны, вы командовали армией на Выборгском направлении и прорывали линию Маннергейма. Назначить же на Карельский фронт другого человека, совсем не знающего особенностей этого театра военных действий и не имеющего опыта ведения боев в условиях Карелии и Заполярья, в настоящее время нецелесообразно, так как это связано с затяжкой организации разгрома врага. Всякому другому командующему пришлось бы переучиваться, на что ушло бы много времени. А его-то у нас как раз и нет».

Против таких доводов возражать было трудно».