Эпоха возрождения (СИ)

Истребители разомкнули боевой порядок, образуя строй фронта. Распахнулись створки люков оружейных отсеков в бортах фюзеляжа, сделав "Лайтнинги" отлично видимым на экранах наземных РЛС. Лейтенант Фудзита одним касанием приборной панели отправил в короткий полет четыре управляемые бомбы GBU-39 SDB. Расправившие крылья бомбы, в системы наведения которых уже были заложены координаты цели - русского аэродрома Елизово - растворились во тьме, планируя к находившейся еще в десятках километров мишени.

-- Разворот сто восемьдесят градусов! Уходим!

Яркие отметки целей вспыхнули в самом центре монитора РЛС, и командир зенитно-ракетной батареи, готовый выть от отчаяния, громко приказал:

-- Пуск!

Полдюжины зенитных ракет 5В55Р взвились над позициями ЗРК, разворачиваюсь вслед уходившим к побережью истребителям. Разогнавшись до двух километров в секунду, ЗУР стремительно сокращали дистанцию, но пилоты, получившие предупреждение о ракетном обстреле, уже включили бортовые станции РЭБ AN/ASQ-239, ослепившие шквалом помех головки самонаведения. Одновременно все четыре истребителя сбросили ложные цели, дипольные отражатели, забившие РЛС множеством хаотичных сигналов.

Не меньше трех русских ракет преследовали истребитель Фудзиты, закрутивший в небе Камчатки целый каскад фигур высшего пилотажа. Одна из ЗУР почти сразу ушла в сторону, "оглушенная" помехами. Вторая секундой позже отвернула в сторону, захватив облако дипольных отражателей, серебристым шлейфом тянувшихся за "Лайтнингом", взорвавшись далеко в стороне. Впереди вздымалась громада поросшей непроходимой тайгой сопки, но японский пилот, слыша несмолкающий визг системы предупреждения об атаке, не менял курс, словно решив пойти по стопам камикадзе. И лишь тогда, когда дальномер показал два километра до препятствия, Фудзита выполнил маневр, обогнув гору сбоку и чуть не цепляясь при этом плоскостями о землю. Ракета, не успевшая повторить вираж, воткнулась в склон, взорвавшись. И в этот же момент Фудзита увидел неподалеку от своего самолета яркую вспышку в ночном небе, а затем эфир пронзил отчаянный крик:

-- Дракон-три, я подбит! Теряю контроль! Падаю!

Взрыв статридцатикилограммовой боеголовки, разорвавшейся в паре метров от самолета, оторвал одну из плоскостей, и F-35B "Лайтнинг", беспорядочно вращаясь в воздухе, стал стремительно терять высоту. За секунду до того, как обреченный летчик задействовал систему катапультирования, истребитель врезался в землю, и на месте падения вздулся огненный шар. Но мгновением раньше сброшенные японскими пилотами бомбы достигли своей цели.

Несколько десятков человек в летных комбинезонах вперемежку с техниками и солдатами из роты охраны стояли у кромки взлетно-посадочной полосы авиабазы Елизово, уставившись на багровое зарево, осветившее небо на северо-востоке. Время от времени с той стороны доносись звуки, похожи на раскаты грома, вот только те, кто с опаской поглядывали на горизонт, точно знали, что дело здесь вовсе не в грозе.

-- Похоже, по всему фронту полыхает, - проговорил нервно куривший командир истребительного авиаполка. - Видимо, "косые" уже подошли к Петропавловску. Вот и есть наш последний и решительный бой...

-- Так что же мы на земле отсиживаемся?! Товарищ полковник, прикажите, и мы их с землей смешаем!

Командир обернулся, отыскав взглядом в толпе говорившего. Узнав одного из молодых летчиков, прибывших на Камчатку за считанные дни до высадки японского десанта, офицер ответил негромко:

-- Бросать полк в мясорубку я не стану, пока не получу на это прямой приказ. Каждый самолет и каждый из вас, пилотов, бесценны. Пока есть хоть одна машина, способная оторваться от земли, не видать япошкам поддержки с воздуха, а одно это для наших ребят там, в окопах, дорогого стоит. Да и не годится МиГ-31 для штурмовки, что ни говори!

Он не мог сказать, с какой радостью и сам бы сейчас сел за штурвал, направляя свой истребитель туда, где все ярче разгоралось зарево, растекшееся уже на половину горизонта, пускай бы даже это был полет только в один конец. Но вместо этого, выполняя приказ свыше, полковник распорядился укрыть боеспособные машины в капонирах, под тоннами бетона и стали. Только дежурная пара МиГ-31, заправленных, с подвешенными ракетами, стояла на взлетной полосе в боевой готовности, но пока в небе не появился достойный противник, и русские летчики лишь могли грозить кулаками в пустоту.

Заунывный вой сирены обрушился на летное поле, накрывая его вязким куполом. Озираясь по сторонам, командир полка крикнул:

-- Воздушная тревога! Все по машинам!