Эпоха возрождения (СИ)

-- На передовой вы - просто еще один боец, а здесь тот, кто может управлять своими солдатами, позволяя им погибнуть с максимальной пользой, - покачал головой Гареев. - Так что будьте любезны оставаться здесь, пока я не отдам иной приказ, а кому нажимать на курок, найдется и без вас. Мы проигрываем, но еще живы, и прекратим сопротивление только тогда, когда умрет последний из нас.

Здание содрогнулось от близкого взрыва, заставившего собравшихся в тесном кабинете офицеров закричать на разные голоса от неожиданности. Дверь с грохотом распахнулась, и появившийся на пороге матрос, державший наперевес АК-74, закричал:

-- Японцы прорвались! Противник уже в городе, в двух кварталах отсюда!

Гареев, обведя своих растерянных офицеров чуть насмешливым взглядом, произнес:

-- Ну, что, товарищи офицеры, вот и наш черед! Всем приготовиться к бою!

Адмирал сорвал со стены висевший там укороченный АКС-74У, перебросив через плечо брезентовый подсумок со снаряженными магазинами. Штабные офицеры гурьбой выскочили из кабинета, а через секунду новый удар, куда более сильный, сотряс здание, и Гареев увидел, как стена в нескольких метрах от него вспучивается на уровне груди взрослого мужчины, как змеятся по штукатурке извилистые трещины, как медленно, словно при замедленной съемке, проступает сверкающее острие сердечника подкалиберного снаряда. А затем время помчалось дальше с привычной скоростью, во все стороны брызнула кирпичная "картечь", кто-то покатился по полу, крича и оставляя за собой кровавые потеки.

-- Товарищ командующий, - к Гарееву, от удара не удержавшемуся на ногах и ставшему на четвереньки, подскочил командир морских пехотинцев. - Нужно выбираться из здания! Снаружи японский танк, он эту лачугу сроет до фундамента за десяток выстрелов!

Опираясь о плечо морпеха, адмирал, сплевывавший сквозь зубы кровавые сгустки, кое-как спустился по крутой лестнице, задержавшись у выхода до той секунды, пока его провожатый, осторожно выглядывавший наружу, не взмахнул рукой, крикнув:

-- За мной! Живее!

Угловатая махина танка "Тип-90" возвышалась в дальнем конце улицы. Боевая машина наполовину выползла из-за здания, вращая башней, словно вынюхивая что-то. Асфальт под его широкими гусеницами крошился в порошок, и танк медленно двигался вперед, а позади него угадывались очертания приземистых бронированных коробок БТР "Тип-73", с которых во все стороны щерились турельные "браунинги" пятидесятого калибра, время от времени харкавшие струями свинца.

Несколько солдат в перепачканном цементной пылью и покрытом копотью камуфляже выскочили из переулка. Плоская башня японского танка развернулась, и на лобовом листе многослойной брони засверкал огонек. Очередь спаренного пулемета настигла бежавших людей, и Марат Гареев видел, как их тела швыряет на землю. Затем башня вновь развернулась, из жерла орудия вырвался язык пламени, и бронебойный снаряд калибра сто двадцать миллиметров прошил кирпичную стену в нескольких метрах над головой лежавшего ничком адмирала так, словно та была сделана из картона. Грохот выстрела оглушил его, и Гареев непонимающе смотрел на беззвучно открывающего перекошенный рот морпеха. Наконец тот махнул рукой, и, низко пригнувшись, наискось кинулся через улицу.

Офицер добежал до расстрелянных солдат, упав рядом с одним из них и стащив с залитого кровью тела короткую толстую трубу РПГ. Встав на колени, он вскинул на плечо "Таволгу", и, прицелившись, выстрелил. Реактивная граната промчалась над мостовой, врезавшись в скулу танковой башни. Сверкнула вспышка, и из распахнувшихся люков начали выбираться танкисты, следом за которыми вырывались языки пламени.

Марат Гареев, разложив приклад своего АКС-74У, вскинул автомат дрожащими руками и выпустил короткую очередь, увидев, как обмякшее тело японского танкиста скатилось по броне под гусеницы обездвиженного танка. Еще очередь - и второй танкист, уже успевший спрыгнуть на землю, падает, нелепо всплеснув руками. Адмирал отстегнул опустевший "рожок", перезаряжая оружие. В это время из-за чадящего танка показался тупой нос БТР и загрохотал тяжелый "браунинг". Короткая очередь настигла не успевшего добраться до укрытия командира морских пехотинцев, и пули калибра 12,7 миллиметра прошили его тело насквозь. Брызнула кровь, и офицер, как того и желал, умерший в бою, упал на грязный асфальт.

Кто-то ухватил адмирала, вжавшегося в выщербленную осколками стену, за плечо, и тот, инстинктивно вскидывая "калашников", увидел знакомое лицо одного из своих офицеров. Тот, чумазый, словно выбрался из угольной ямы, громко закричал в лицо Гарееву, видимо, не слыша самого себя:

-- Японский отряд прорвался сквозь брешь в обороне. До роты мотопехоты и несколько танков. Их блокировали в трех кварталах отсюда и уже уничтожили, это - все, что осталось! - Офицер указал на горящий танк и вспыхнувший от попадания противотанковой гранаты бронетранспортер, из которого выскакивали охваченные пламенем люди. - Наши позиции восстановлены, угроза прорыва миновала, товарищ командующий! Выдыхаются "косые"!