Эпоха второсортных злодеев (СИ)

— Полагаю, они спросят, какой формы должен быть поднос.

Глава 4

Черный Блокнот, надо же.

Сюжетообразующий артефакт, исполняющий только одно желание, зато делающий это бесчисленное количество раз.

Чтоб они сдохли.

И аккуратно переписываешь фамилии в столбик. Хулиганы, которые доставали тебя в школе. Начальник, который уже пять лет не дает тебе повышение и задерживает зарплату. Сосед, чья собака постоянно гадит на твой газон.

Получив доступ к этой штуке, любой может почувствовать себя богом. Можно сводить давние счеты, можно наказывать преступников, можно устранять конкурентов. Можно устроить государственный переворот, перебив все руководство страны.

И что самое удобное — при грамотном подходе никто даже не заподозрит, что это убийство.

Неудивительно, что министр финансов так переполошился. От обычных-то людей он защищен — никто не видел его в лицо, никто не знает, как его зовут, даже я, имевшая дело с теневиками, этого не знаю, но кто-нибудь из коллег мог бы убрать его запросто, наплевав на все степени защиты.

Но снова во все это лезть мне совершенно не хотелось. Теневики уже как-то раз попросили меня им помочь, и все это кончилось горой трупов, двумя выпавшими из жизни годами и фактической потерей правой руки. А в плюсы можно было записать разве что большое ничего в яркой праздничной упаковке.

И вот мне уже за тридцать, я одна, в чужой стране, вдобавок еще и беременна, и даже родителям не могу позвонить. Они не знают, что скоро станут бабушкой и дедушкой, но это пол беды. Беда в том, что они вообще не знают, что я до сих пор жива.

Лимузин высадил меня около моего — пока еще моего — дома и уехал. Я прошла по дорожке, поднялась по ступенькам… Сил, чтобы идти внутрь, уже не было, я присела в плетеное кресло на веранде, закинула гудящие ноги на столик и уставилась в теплую белизскую ночь.

Кларк прав. Здесь не лучшее место, чтобы воспитывать ребенка. Так себе медицина, так себе образование, никаких перспектив. Подрастет, будет маме в табачной лавке помогать…

С другой стороны, здесь тихо, спокойно, практически нет уличной преступности, и вообще, тут живет куча людей, и они вполне довольны выпавшим им жребием…

Но как я ни старалась себя в этом убедить, все равно мне казалось, что я лишаю своего ребенка части его будущего. Лишаю его возможности выбирать самому. Лишаю его тех возможностей, которые когда-то были у меня…

Меня это, как видишь, ни к чему хорошему не привело, но каждый человек имеет право делать свои собственные ошибки, и было бы неплохо дать ему этот шанс.

Но, сама понимаешь, предложение Кларка тоже было вариантом так себе. Если я отправлюсь с ним и снова влезу во все эти теневые игры, может быть, у меня и ребенка-то никакого не будет. Выйду на пенсию с двумя почетными медалями, солидной пенсией и перерезанной глоткой…

Тоже вариант. Может, быть матерью — это вообще не мое…

Я уже представляла себе один из возможных разговоров с будущим отпрыском.

— Мама, а где наш папа?

— Ну, тут есть варианты, дорогуша. Либо он отправился путешествовать по миру, чтобы найти себя…

— Либо?

— Либо я зарубила его топором меньше, чем через час после твоего зачатия.

Конечно, я надеялась, что это ребенок Реджи, но математика была против этой версии. Задержка случилась слишком рано, если считать от нашей с ним первой после перерыва ночи, так что присутствовала некоторая вероятность, что Джеремайя Питерс таки успел сделать свое дело, пока я была под воздействием наркотиков и не совсем адекватно воспринимала реальность.

Жаль, что ни одного из них не было под рукой, и я не оставила себе на память ничего, что могло бы помочь в проведении генетического анализа.

Может, я так никогда и не узнаю наверняка.

Может, это и к лучшему.

Мне за тридцать, моложе я не становлюсь, часики, как говорится, тикают, а достойных претендентов на горизонте как-то не наблюдается. Так что можно наплевать на личность отца и попытаться хоть что-то в этой жизни сделать хорошо.

— Мама, а откуда у нас в доме этот старый пожарный топор?

— Дедушка подарил.

Папа Бэзил, черт бы тебя подрал. Почему на этот раз ты не пришел ко мне на помощь? Или я за эти два года ни разу тебя не позвала? Мне хотелось надеяться, что это так.

Другой вариант был слишком плохим. Если я все-таки его позвала, а он не пришел, это могло означать только одно.

Что он мертв.

В мирах бесконечной войны у бога мести должно быть много врагов…

* * *

Естественно, я заснула в этом чертовом кресле, а когда проснулась, на улице было уже светло, а на часах — почти восемь утра, скоро идти на работу. Тело затекло, и при попытке встать я едва не рухнула на четвереньки, но в последний момент сумела удержаться, ухватившись рукой за стол.

На этот раз мне удалось даже не перепутать руку.

Ковыляя, как кляча, которую уже давно пора пристрелить просто из милосердия, я отперла дверь и вошла в дом. Приняла душ, почистила зубы, надела чистую одежду. Времени было еще с запасом, хоть и небольшим.