Эпоха второсортных злодеев (СИ)

— Ага, — он повернул. — Знаешь, в глазах обычного человека и я, и твой отец… ну, скажем так, не самые хорошие люди. Нам обоим доводилось делать всякие неприятные вещи, принимать непопулярные решения, за нами не ходят толпы поклонников и друзей у нас не так уж много. Возможно, мы — зло, но мы — меньшее зло, порой необходимое для того, чтобы давать отпор злу большому. Бывает, что одного только добра, даже с огромными кулаками, для этого оказывается недостаточно.

— Не стоит оправдываться тем, что вы существуете в мире серой морали, — сказала я. — Да и вообще, не стоит оправдываться, правда. Я смирилась с тем, кто мой отец, привыкну и к твоему краткосрочному присутствию.

— Ты не выглядишь, как человек, находящийся в гармонии с самой собой, — заметил он.

— Нет, гуру, — сказала я. — Возможно, это из-за того, что за последние сутки меня пыталось убить несколько десятков человек?

— Это, кстати, вообще не повод, чтобы терять гармонию, — сказал Борден.

— Сейчас ты скажешь, что ты всю жизнь так живешь.

— Не всю, — сказал он. — И даже не большую часть времени. Но периоды конфронтации могут быть весьма продолжительными.

— И ты не устал от всего этого? — спросила я. — На следующей развязке сверни на шоссе.

— Я много раз от этого уставал и устраивал себе отпуск, — сказал Гарри. — Но проблема отпуска в том, что в какой-то момент ты начинаешь уставать и от него, и тебе хочется вернуться в игру.

— Только в нашем мире, в отличие от вашего, это ни фига не игра, — сказала я.

— Это в любом мире игра, — сказал Гарри, поворачивая руль и съезжая на шоссе. — И ты либо игрок, либо фишка на столе.

— Избавь меня от этих сентенций, — попросила я. — Может быть, я фишка.

— Не-а, — сказал он. — Ты игрок. Твои родители были игроками, а яблоко от яблони, как нам известно…

— Чертова наследственность, — проворчала я.

— Не самая плохая, кстати, наследственность.

Он был Смерть, но какой-то совсем не страшный. По крайней мере, если не вспоминать эпизод со стрельбой в магазине.

Мы свернули с шоссе и въехали в фешенебельный район, в котором находился особняк Пирпонта. Мимо дороги потянулись аккуратные живые изгороди и высокие заборы, людей на улицах практически не было. Свои здесь передвигаются на автомобилях, а чужие здесь и вовсе не ходят.

Порывшись в хламе на заднем сиденье, я обнаружила там какое-то подобие шарфа и замотала им голову, чтобы меня не срисовала случайная камера наблюдения.

— Здесь симпатично, — сказал Борден. — Как быстро в такие места приезжает полиция, если случается заварушка?

— Не слишком быстро, — сказала я. — Тут практически за каждым забором сидит по небольшой частной армии, и если случаются стычки, полиция нужна в основном для того, чтобы посчитать трупы и огласить счет. Так что обычно копы сюда не особенно спешат.

— Мне нравится здешний уклад, — сказал Борден.

— Нужный нам дом через два квартала, — сказала я. — Так что машину лучше оставить здесь.

— Это зачем? — спросил Гарри. — Ты хочешь идти два квартала пешком? Я не хочу.

— Незаметность там, все дела, — сказала я. — Эффект внезапности.

— Полагаю, меня в принципе не ждут в вашем мире, — сказал Борден. — Так что, когда бы я ни пришел, эффект внезапности будет иметь место в любом случае.

— О тебе здесь вообще мало кто слышал, — сказала я.

Полагаю, что ТАКС хранило информацию о нем в файлах под грифами «совершенно секретно» и «перед прочтением сжечь». То есть, примерно так же, как и информацию о моем отце.

— Вот этот забор, — сказала я.

Он все же остановил машину в самом начале изгороди, когда до главных ворот оставалось еще метров пятьсот.

— Я быстренько схожу на разведку, — сказал Борден. — Подожди меня в машине.

Я знала, что он так скажет. В глубине души я даже надеялась, что он так скажет, потому что мне совершенно не хотелось в очередной раз лезть на рожон. Почему бы не предоставить риск человеку, у которого это получается гораздо лучше?

Тем не менее, я сочла своим долгом предупредить его о том, что может ждать внутри.

— Там сигнализация, автоматические турели и куча вооруженных сектантов.

— Все, как я люблю, — сказал Борден, улыбнулся, вышел из машины и перемахнул забор с такой легкостью, словно когда-то в детстве его тоже радиоактивный паук укусил.

* * *

Я не люблю ждать.

Когда я служила в полиции, мне довольно много времени приходилось проводить в слежках и засадах, то есть, в длительном ожидании неизвестно чего, и, вроде бы, я должна была привыкнуть.

Но это другое.

Это совершенно не то же самое, что сидеть в машине рядом с логовом врагов, когда в любую секунду может начаться адская канонада, а у меня даже не было телефона, чтобы полистать чужие страницы в социальных сетях.

Я посмотрела на встроенный в панель приборов циферблат. Прошло уже целых пять минут, а стрельба так и не началась, и черт его знает, хороший это был признак или плохой. Еще через пять минут я решила, что это однозначно плохой признак, а потом с забора спрыгнул Борден.

— Если ты уже убил их всех, прими мое искреннее восхищение, — сказала я, когда он снова водрузился за руль. — Я даже ничего не услышала.