Эпохи холст заиндевелый - мазком багровой кисти…

И получилось, что всё заранее спланированное, не то чтоб покатилось к чёрту, но покатилось.

Быстро корректировал по ходу. Приходилось выдёргивать другие материалы, примеры. Представляешь, однажды заскочив аж в восьмидесятые брежневские.

— Ого! Это в какой теме?

— Да всё то же — что люди ничему не учатся, раз за разом наступая на одни те же грабли.

И добреньким совсем быть никак не получалось. Величество постоянно требовал ставить на паузу, порой перематывать назад….

— Ты гляди, освоился!

— Ага. Требовал объяснений и комментариев. И получилось по-дурацки — хотел быть третейским судьёй, а нет-нет, да и срывался на правду-матку. А ещё и на советы, которые ой, как ему не нравились.

— А конкретней? Про самодержавие?

— Про самодержавие вообще старался не заикаться, даже про конституционную монархию, зная его бзик и заветы папаши. Но он сам….

Андрей Анатольевич стал вспоминать, пересказывая вслух…, обрывками, а потом восстанавливая полную картину.

— Чем же так плох самодержавный строй? — В голосе императора запальчивость, обвинение и обида, что ли….

— Самодержавие тормозит развитие науки, основываясь практически на феодально-торговых отношениях, — после секундной паузы ответил капитан.

Монарху тоже понадобилось пару мгновений, чтобы понять смысл. Кивнув сам себе, он продолжил допытываться:

— О либерализме вашем я уже наслышан. Но ваша диктатура…?

Про индустриализацию 30-х годов получился почти сорокаминутный ролик. Рассказать об этом, почти правдиво, со всеми перегибами — как тянул за уши страну, в прямом смысле, Сталин, было чрезвычайно необходимо. Мягкое, почти либеральное самодержавие Николая II так не сможет.

— Медленными шагами модернизацию экономики не провести — страну сожрут раньше, — Андрей Анатольевич старался быть убедительным, — оружие будет такое, что просто пушечным мясом противника уже не остановишь.

"Впрочем, и пушечным продолжали останавливать. И не только во Второй мировой и гораздо позже".

Но некие колебания и неприятие многого из сталинских средств царь всё же подметил:

— Вы равно до конца не приемлете противоположные методы.

— А дальше?

Капитан и не заметил, что замолчал, обыгрывая воспоминания.

— А дальше? — Переспросил Шпаковский.

— А дальше Романов понёс ахинею!

"Смеете учить нас…! Да вы отринули веру! Безродные"! Дескать, "неблагородная кровь"!

— Орал!? — Удивился Шпаковский.

— Нет. Не тело #769;к, но всегда такой… сдержанный.

Пф! Не хватало, чтоб на меня на моём судне ещё кто-то орал!

Но бубоносил, типа: я есмь царь, помазанник и… про бога, веру, душу мать.

— Остужать подобный догматизм лучше выдав что-нибудь за рамками образования оппонента. Чтоб умно, веско и непонятно, — подсказал помощник.

— Я ему и выложил, назидательно и издевательски….

Заговорив о вере и поминая Бога, Романов безотчётно забе #769; гал глазами по углам помещения, выискивая икону. И не найдя, исказился почти страдальчески лицом, упрямо перекрестился.

Черто #769;в только поразился этому и всё же смягчил тон:

— Вера, Ваше Величество, находится в диаметральной плоскости от науки. А наука говорит, что у всех людей на планете кровь делится на четыре группы и резус-факторы. Кровь разных людей с одинаковой группой можно смешивать и вполне вероятно, что облегчая страдания вашего сына, ему при переливании подойдёт здоровая кровь какой-нибудь розовощёкой крестьянки.

И вообще, если уж говорить о вере, все мы от Адама и Евы. А согласно раскопкам археологов и научным исследованиям, прародина человека — Африка, где ныне негритосы, извините, голожопые проживают.

Вера, религия, Ваше Величество — это тоже своего рода феодализм. В наше время (там в двухтысячных годах) так страдают верой только мусульмане (почти в фанатичных формах), где сохранились феодальные системы управления.

Несомненно, управлять безграмотным богобоязненным народом легче, но из необразованных крестьян инженеров не вырастишь. А без инженеров не проведёшь индустриализацию.

Феодализм устарел.

— И что…? — Император пытался возразить, запнулся, нашёлся, — что плохого в патриархальности. В вековых традициях?

— Но вы же отказываетесь от пролётки в пользу автомобиля? Прогресс….

Возникла пауза. Шпаковский не доставая пачки из кармана, выуживал очередную сигарету. Капитан недоумённо уставился на давно потухший окурок, затем снова вдаль — над морем снова туманило и "Скуратов" постепенно погружаясь в серую пелену, медленно терялся из виду. Передёрнул плечами:

— Холодно. Пойдём в офис. Там поговорим.

Спускались вниз.

— В целом про российский уклад так ни к чему и не пришли. Хотя я особо и не стремился. Мне главное было договориться о наших перспективах по обустройству, по созданию базы.

В принципе общий план ему ещё Гладков привёз. Но сам понимаешь, что детали, даже общие детали без имперских чиновников не решить. Главное мне было его согласие.

С другой стороны, место всё ровно пустое. Практически не обжитое.