Эра магов 3

В этот день, после пар, Эпопеева как никогда рвалась назад в поместье. Уличив момент, поймала горничную за работой, и не отходила от нее ни на шаг. Она говорила с Поли, но Брич все отрицала. Занималась своим делом, вытирала с полок пыль и подметала полы, словно не замечая надоедливую госпожу рядом.

— Я спасла Миодаю жизнь, понимаешь⁈ — не выдержала Эпопеева.

Горничная, в несвойственной ей манере вдруг переменилась в лице и серьезно посмотрела на Эльвиру, недобро сверкнув селыми глазами.

— И зачем ты это сделала?

Вопрос изгоняющую, мягко говоря, шокировал. Голос Поли стал твердым и ледяным, это не было похоже на прежнюю дао.

— Я этого не собиралась делать, вышло случайно! — выпалила Эльвира. И осознала, что горничная обратилась к ней на «ты». Совпадение?

— Тогда не путайся под ногами, неуклюжая девчонка, — прошипела Поли и направилась к черному выходу. Хлопнула дверь.

И куда она пошла в такой снегопад?

Эльвире сегодня вечером показалось, что она что-то поняла, а сейчас ситуация окончательно сбила ее с толку, оставалось подбирать челюсть с пола и пялиться на удаляющуюся за окном фигуру горничной.

И походка у нее словно изменилась, и учтивое отношение превратилось в дерзкие надменные реплики. Словно она и не прислуга вовсе.

Кто, блин, она такая?

Решив, что все же стоит побеседовать с Миодаем, Эльвира направилась к нему в кабинет, тео явно еще не спал. И вот тут челюсть дао вновь потянулась к полу: в кабинете, за столом, потягивая из бокала вино, сидел Миодай, а рядом, как ни в чем не бывало, услужливо стояла Поли Брич.

Эльвира, может, и вправду сходит с ума? Она только что видела, как прислуга выходила из поместья.

— Ты что-то хотела? — полюбопытствовал тео и оперся на спинку стула. — Я весь внимание.

Эльвира замерла. Стоит ли ей выдавать Поли Брич, если она все-таки хочет убить Миодая? Почему бы не позволить странной служанке сделать всю грязную работу? Это ведь ее обязанность — убирать за госпожой. А раз так — пускай делает что хочет, ведь Эльвиру никто не собирается убивать.

— Господин, я пойду?

— Да, разумеется, — махнул ей Миодай, сосредоточившись на Эльвире. — Итак, Ты пришла ко мне поговорить?

Эльвира растерялась. В принципе, тео прав. Она хотела поговорить. О том, не собирается ли Палес в ближайшее время умирать, и есть ли у него враги помимо Эльвиры. Изгоняющая вдруг поняла, что этот разговор сейчас совершенно не нужен, но поскольку она уже тут…

— Так и есть. Я хочу поговорить с… тобой.

— Я рад, — прищурился Миодай и мельком посмотрел в зеркало позади Эльвиры, убеждаясь, что в руках дао ничего нет. Он выглядел расслабленным, но это всего лишь иллюзия. Он осторожен. Он выжидает. Миодай тоже знает, что его жизнь под угрозой — теперь изгоняющая это осознала. Эльвира устроилась в кресле напротив мужа.

— Ты забрал у Грача черную тетрадь. Можно ли мне взглянуть на нее?

— Не думаю, — на лицо Палеса упала недобрая тень. — Тебе совершенно точно не стоит читать этот документ.

— Есть предположения, что там? — заинтересовалась Эльвира. Тео не отводил от нее хмурого взгляда.

— Есть. И поэтому я не хочу, чтобы записи вампиров попали к тебе в руки. Я знаю, что Грач как-то добыл тетрадь именно у Эпопеевых. Или ты снова попытаешься это отрицать?

— Отрицаю, это тетрадь Диедаро.

— Эльвира, я не идиот. Во мне даже есть человеческое, я готов простить Грачу его ложь, он ведь дорог тебе. Я испытываю к тебе чувства, и ради них готов закрыть глаза на проступок твоего друга. Я не выдам его. Пусть живет. Но ты даже не представляешь, какой вред могут нанести вампиры. Они больше тебе не родители, ты не должна доверять им. Я пытаюсь защитить тебя.

— Я могу сама решить, что для меня опасно?

— Я отвечаю за твою жизнь, — напомнил Миодай. — Ты можешь решить для себя что угодно, но я буду делать то, что правильно.

Эльвира взвыла от отчаяния. Как же ей тяжело объяснить этому твердолобому надзирателю, что его мнимая забота опасна для нее!

— Эта тетрадь может спасти мне жизнь! Я проклята.

— Это все бред! — Миодай ударил по столу и поднялся с места. — Все эти сказки о проклятиях — ни что иное, как оправдание вашей семейной безрассудности! Вы не следуете правилам и делаете, что вам взбредет в голову. Именно поэтому, слышишь? Именно поэтому ваша семейка вечно встревает в опасные передряги. Именно поэтому весь ваш род сгинул! Вы сами себя загубили, это не проклятие никакое, это все ваши выходки. Не такие как все? Да, определенно да! Такие, которые ищут смерти, куда бы не отправились. — Миодай отдышался, набирая воздуха в грудь побольше, и продолжил: — Но я прекращу это! Я собираюсь возродить семью, и намерен защищать тебя от тебя самой. Ты понимаешь меня?

— Зачем вам это? — прищурилась Эльвира. — Вы не верите в семейное проклятие, но убеждены в том, что народ изгоняющих падет вместе с последним Эпопеевым?

— Я не верю в это пророчество, — отрезал Миодай. — Я говорил охотникам об этом, чтобы тебя, катастрофу на ножках, не убили на месте. Ты до сих пор этого не поняла?