Эра Мифов. Эра Мечей

– Мэйв… Она не смогла мириться с тем, что о ее дочери позаботятся боги. Надо было сказать, что младенец превратился в ворона и улетел! Мэйв представила бедного покинутого медвежонка, голодающего без матери, и отправилась на поиски. Ходила в лес каждый день, и я боялся, что она наткнется на останки своего ребенка, растерзанного волками или еще кем. Волки нашли бы его быстро, учитывая, как громко он орал. Я решил, что рано или поздно Мэйв сдастся, но будь я проклят, если ей не удалось отыскать брошенного детеныша! Она стала его кормить, носила в лес еду… Я не вспоминал эту историю, пока не наступила Долгая зима и не начали исчезать трупы.

Персефона и Рэглан так и не узнали, что случилось с телами, только нашли те страшные следы на снегу. Они не захотели выяснять подробностей, потому что боялись их. Жители далля и так уже были в отчаянии, слухи ползли разные, и ей с Рэгланом пришлось сочинить историю. Они затоптали следы и сказали, что тела утащили лесные звери. Однако Персефона знала правду. Отпечатки ног рядом со следами волочения до сих пор стояли у нее перед глазами. Их оставили маленькие, женские ножки.

– Мэйв скармливала наших мертвецов своей дочери. Я промолчал. Наверно, чувствовал себя виноватым. Или боялся, что Рэглан обвинит во всем меня. А ведь я тогда стал новым Щитом, помнишь? Не хотел лишиться всего, чего достиг, к тому же никак не предполагал, во что это выльется. Мне даже в голову не пришло задуматься над тем, что будет, когда медведь привыкнет к человечине. Пока прочие звери голодали, дочь Мэйв росла. Она стала сильной и потеряла страх перед человеком. После того, как она нас распробовала, мы стали ее любимой едой. Так медведица и подумала, увидев твоего сына – еда!

– Бурая Грин?! Мэйв считает, что Бурая Грин – ее дочь? – Персефона изо всех сил вцепилась в подпорку. – Что задумали Мэйв и Сури?

– Не знаю. Мэйв разбудила меня перед рассветом и сказала, что уходит с чокнутым мистиком, которая знает, как изгнать демона из Бурой Грин. Похоже, они думают, что смогут превратить ее обратно в человека. Мэйв была так счастлива. Совсем умом тронулась, еще когда Рэглан приказал мне забрать ее дочь. Они ушли пару часов назад.

– И ты позволил ей уйти? Почему не рассказал правду?

– В том-то и дело. – Коннигер уставился в пламя с затравленным видом. – Может, это и есть правда. Ведь после того, как я отнес ребенка в лес, Мэйв рыскала там каждый день. Ребенка не отыскала, зато нашла брошенного медвежонка. Наверно, боги слышали, как я рассказывал ей про детеныша. Наверно, они сделали сказку былью.

– Ты должен предпринять хоть что-нибудь! – вскричала Персефона. – Собирай людей!

– И что дальше? Куда я их поведу?

Наверху снова послышалось царапанье.

– Волк! – сказала Персефона скорее себе, чем Коннигеру. – Следуй за волком!

Персефона пробежала через зал, обогнула балясину и помчалась вверх по лестнице.

– Арион?

– Персефона, не входи. Волк рвется наружу! – крикнула Арион из комнаты. Предупреждение было лишним: дверь тряслась от ударов. – Сури здесь нет. Она оставила у меня волка. Девочка отправилась ловить медведя и сказала, что Минна будет мешать.

Снова заскребли когти, дверь задрожала. Подобное неистовство заставило Персефону отступить. Она засомневалась.

– Вы там в порядке?

– Да, – ответила Арион. – Однако я думаю, следует послать кого-нибудь на помощь Сури. Я боюсь, она может погибнуть. Она считает, что в медведя вселился демон.

Даже фрэй волнуется!

– Минна? – ласково окликнула Персефона. – Ты меня слышишь, Минна?

Скрежет утих, и волк горестно взвыл.

– Что делает волк? – спросила Персефона.

– Лежит перед дверью и принюхивается.

– Привет, Минна! Помнишь меня? Я хочу, чтобы ты отвела меня к Сури. Ты ведь любишь Сури?

– Как только откроешь дверь, волка тебе не видать, – заверил Коннигер, поднявшись по лестнице и встав позади Персефоны.

– Мне нужен поводок, – сказала Персефона.

– Это зверь, а не собака. Он порвет тебя на куски!

– Не думаю. – Персефона очень на это надеялась. Минна никогда не выказывала агрессии к обитателям далля, даже к овцам или цыплятам. Впрочем, рядом с ней всегда была Сури.

«Так велело дерево. А если ты не можешь доверять древнему говорящему дереву, то к чему оно вообще нужно?»

– Вот. – Коннигер снял ремень и протянул Персефоне. – Надеюсь, пригодится.

– К чему он мне? – воскликнула Персефона. – Привяжи ее сам. Я пока соберу мужчин и скажу, что ты устраиваешь охоту и…

– Никуда я не пойду! Если хочешь, отправляйся сама.

– Чего? Неужели ты серьезно? Ведь твоя Хранительница вот-вот погибнет из-за твоей лжи!

– Никого я больше не пошлю на эту медведицу! Уж ты-то знаешь, насколько она опасна. Бурая – не просто медведь. Кто знает? Может, твой мистик права. Может, это демон.

– Никакой она не демон! Но она точно убьет Сури и Мэйв.

– Я не отпущу ни одного мужчину из нашего далля! Не настолько я глуп, как Рэглан. Идти туда – чистой воды самоубийство.

Разгневанная Персефона смотрела на него с яростью. Как он может стоять и ничего не делать? Как Мари позволила подобному человеку стать вождем клана?