Эра Охотников - 2 (СИ)

Всё же река – территория келпи, Асириус тяжело перебирал ногами вязкий ил и чёрные водоросли. Но он смог отвлечь речного демона, чтобы изгоняющая призвала в свободную руку изогнутый клинок и засадила твари в глотку.

Келпи взвыл, по чешуйчатой туше потекли ручейки чёрной крови. С трудом Эльвира смогла высвободить кисть из плена, потеряв часть кожи на ней. Сила, которую изгоняющей удалось поглотить, приятно отозвалась магическим послевкусием. Не на губах, а где-то в груди. И даже стоя по колено в ледяной реке, тепло это не давало замёрзнуть.

– Пойдём отсюда, – вздохнул измазанный илом едо-тень. – Поговорим, но только не тут.

Одна рука Эльвиры потеряла дееспособность, собирать хворост и разжигать пламя пришлось в пол силы. На уютной поляне, которую путники выбрали для ночлега, росли ещё зелёные кустики поздних трав. Среди них изгоняющая сумела найти целебные, которые, если верить бабуле, обеззараживали раны. Обложив синеватыми листьями ладонь, Эльвира перевязала её, срезав часть бинта с груди.

В небольшом углублении в земле занялось пламя, путники сели у костра напротив друг друга.

Эльвира продолжала злиться на едо-тень, но прочь его не гнала, предпочитая сверлить прожигающим взглядом.

– Выслушаешь? – уточнил едо-тень.

Изгоняющая ничего не ответила, даже не мигнула.

– Хорошо, – кивнул спутник. – Ты злишься, я понимаю. Не я виноват, что таковы правила мира, мне он тоже чужд и я мечтаю сбежать отсюда. Можешь ненавидеть меня, твоё право. Но... Если ты живёшь по своим принципам и убеждениям, позволь это и другим. Ведь я не менее принципиален. Я дал другу слово доставить тебя живой, и я пойду да конца, как бы унизительно это ни было. Это мой принцип. Ты готова признать его вес?

Эльвира кивнула.

– Хорошо, рад слышать. Обещаю, голод свой утолять в стороне, на твою жизнь облизываться не стану. Мы пришли к соглашению?

– Да.

Глава 11. Сектанты леса

Вдохновение – это база. Основа основ для подвига во имя великого и вечного.

Эйван, конечно, не был благородным рыцарем, но одобрение дамы сердца оказалось очень полезной штукой. Мир заиграл новыми красками и наполнил желанием жить с самого утра.

Аирен убежала, похоже, совсем недавно, застать её растрепанной и сонной не вышло. Жаль, но ничего – в другой раз обязательно получится.

Никаких обид – у Главы много важных дел, конечно же.

Потянувшись, оборотень обнял подушку, на которой спала девушка, и вдохнул ещё не выветрившийся цветочно-вишневый аромат. Рубашка брата, в которой Аирен спала, была аккуратно повешена на спинку стула.

Вечер вышел довольно сумбурным: добрав в погребе вина, разгоряченный Эйван уверил Аирен, что давно мечтал заснуть в тёплых объятиях, и она определённо может в этом помочь. Ничего большего, просто воодушевляющая дружеская поддержка. И, разумеется, это всё ради общего дела. Немного красного эликсира сгладило углы, и волчица постепенно сменила гнев на милость.

Они ночь напролёт говорили обо всём на свете, вот только о чем – Эйван уже не помнил.

Одно было ясно наверняка – придётся куда-то далеко идти и искать человека в стаю. В своих владениях охотиться не стоит. Эта часть сделки с Аирен была куда менее приятной, требовалось подумать над планом, чтобы уложиться в три дня. Портал не отпускал на более длинный срок – дурацкое правило, из-за которого страдал и альфа. Аирен попросила с этим делом не тянуть, а выйти сразу, как оборотень и его спутник будут готовы.

Френкерен спал редко, но подолгу – мог не ложиться по трое суток. И сейчас он как раз впал в небольшую спячку и, скорее всего, проснётся только вечером. Маг вчера не сидел с оборотнями допоздна, сразу после ужина ушёл спать.

Эйван выделил гостю комнату на втором этаже и попросил запереться и поставить защиту от себя. Сам оборотень не хотел навредить ему, а вот Гельзар мог бы попытаться напасть руками Эйвана, пока маг спит и не может дать отпор своим животворящим щелбаном.

Потревожить сон Френкерена оборотень поэтому и не мог, оставалось ждать, пока тот проснётся сам.

Особый режим сна у него такой или же все маги так крепко спят – неизвестно, но, чтобы скоротать время ожидания, пришлось сходить на охоту, прибраться в доме и сделать всякого по мелочи.

Время тянулось неприятно долго: не то, что бы Эйван горел желанием вырваться в ближайший город по грязным делишкам – сам факт смены обстановки заставлял сердце биться чаще.

Расписание гласило, что поезд проезжал утром, а значит, ближайшего ждать три дня. Это долго. Нужен какой-то другой способ добраться до города.

Френкерен начал подавать признаки жизни ближе к ночи. Чем-то гремел, стучал и, не сдерживаясь, напевал странные мотивы иномирных песен на чужом языке.

Эйван сидел у печи, потягивая очередную кружку чая. Ожидание весьма утомляло.