Эрагон

– Что это ты высматриваешь? – поинтересовался Бром, устраиваясь на ночь.

Эрагон не отвечал, всматриваясь в непроницаемую тьму, потом вернулся назад и сказал:

– Да я и сам толком не понял… Мне показалось, будто что-то мелькнуло. Наверное, просто птица… – И тут что-то больно ударило его по затылку, он услышал гневный рев Сапфиры и без чувств рухнул на землю.

Месть Раззаков

Эрагон очнулся от сильной боли. Каждый удар сердца отдавался у него в голове так, словно по ней стучали острым молотком. С трудом разлепив веки, он тут же зажмурился, от яркого света у него даже слезы на глазах выступили: прямо перед ним ярко горел фонарь. Сморгнув слезы с ресниц, Эрагон попытался сесть и понял, что руки у него связаны за спиной.

И тотчас увидел перед собой руки Брома. Они были связаны вместе, и ему отчего-то сразу стало легче. «Вряд ли бы они стали связывать нас вместе, если бы кто-то один был мертв, – пытался рассуждать Эрагон, – но кто «они»?» Повернув голову вбок, он так и замер, увидев прямо перед собой пару черных башмаков и отвратительную физиономию раззака. Ему стало страшно. И захотелось немедленно убить эту тварь!

Эрагон попытался призвать на помощь магию и уже приготовился произнести нужное заклинание, но ни одного волшебного слова вспомнить не мог! В отчаянии он пробовал снова и снова, но в итоге понял одно: слова древнего языка упорно ему не даются.

А над головой у него раздался леденящий душу хохот раззака, который прошипел:

– А с-с-снадобье-то с-с-славно действует! С-с-скорее вс-с-сего ты нас-с-с больше не потревожиш-ш-шь!

Слева до Эрагона донеслось какое-то бренчание, и, посмотрев туда, он с ужасом увидел, что второй раззак прилаживает на Сапфиру намордник. Крылья драконихи были скованы крепкими цепями. На лапах тоже были оковы. Эрагон попытался мысленно связаться с нею, но никакого ответа не получил.

– Она с-с-сразу с-с-согласилась с-с-с нами с-с-сотрудничать, с-с-стоило припугнуть ее тем, что мы с-с-с тобой разделаемс-с-ся, – прошипел раззак. Присев на корточки под фонарем, он рылся в их седельных сумках, вынимая и рассматривая по очереди все предметы, пока не добрался до Заррока.

– Какая прелес-с-сть… и у такого жалкого с-с-сморчка! С-с-стоит, пожалуй, ос-с-ставить это с-с-себе. – Раззак наклонился к Эрагону и презрительно фыркнул: – Ес-с-сли будеш-ш-шь хорош-ш-шо с-себя вес-с-сти, наш-ш-ш хозяин позволит тебе ее почис-с-стить.

Эрагон чувствовал на своем лице его горячее влажное дыхание, из пасти у раззака разило сырым мясом.

И вдруг раззак вскрикнул, увидев на рукояти меча священный знак. Второй раззак подошел к нему, и они оба в полном восхищении уставились на меч, шипя и прищелкивая языком. Наконец раззаки повернулись к Эрагону и заявили:

– Ты с-с-станешь с-с-служить наш-ш-шему хозяину, да-с-с-с!

Эрагон с трудом заставил распухший язык повернуться:

– Если и стану, то только чтобы до меча добраться. И в первую очередь убью вас.

Раззаков его слова страшно рассмешили.

– Ос-с-ставь надежду! Мы для нашего хозяина слиш-ш-шком ценные с-с-слуги. А с-с-сам ты… никому не нужен!

Глухое рычание вырвалось из пасти Сапфиры, а из ее ноздрей повалил дым. Но раззаков это, казалось, ничуть не встревожило.

Их внимание отвлек Бром. Он вдруг застонал и повернулся на бок. Один из раззаков схватил его за шиворот, точно куклу, приподнял его в воздух и заявил:

– С-с-скоро действие кончитс-с-ся.

– Дай ему еще, – посоветовал второй.

– Лучше прос-с-сто его прикончить, – предложил первый. – С-с-с ним одни неприятнос-с-сти!

Второй – он был немного повыше ростом – провел пальцем по острию меча.

– Это мы запрос-с-сто, – сказал он, – вот только Гальбаторикс-с-с велел его в живых ос-с-ставить.

– А мы с-с-скажем, что он погиб во время с-с-схватки.

– А с-с-с этим что делать? – спросил второй, указывая мечом на Эрагона. – Что, ес-с-сли он рас-с-скажет?

Коротышка засмеялся и вытащил устрашающего вида кинжал:

– Не пос-с-смеет.

Оба помолчали, и тот, что был повыше, прошипел:

– Хорош-ш-шо, с-с-согласен.

Они оттащили Брома в сторонку и попытались поставить его на колени, но он все время валился набок. Эрагон с ужасом следил за их действиями. «Я должен освободить руки!» – билась в голове одна-единственная мысль. Он попытался разорвать веревки, но у него не хватило сил.

– Не с-с-стоит с-с-стараться! – злобно прошипел высокий раззак и больно пырнул Эрагона острым концом меча. Потом вдруг потянул носом и огляделся: что-то, видимо, его встревожило.

Второй раззак зарычал, оттянул голову Брома назад и уже занес кинжал над его беззащитным горлом, когда вдруг раздалось негромкое жужжание, затем – вопль раззака, и он упал на землю. Из плеча у него торчала стрела. Второй раззак тоже прижался к земле, спасаясь от выстрелов, потом подполз к раненому, и оба, злобно шипя, стали всматриваться во тьму. Они даже не попытались остановить Брома, который вдруг поднялся с земли, выпрямился во весь рост и двинулся к Эрагону.

– Ложись! Стреляют! – крикнул ему Эрагон, но Бром только рукой махнул.