Эрагон

Варево, впрочем, пахло вполне аппетитно, и Сапфира невольно высунула из пасти кончик языка, словно пробуя на вкус ароматный парок. Поели молча, избегая смотреть друг на друга. После трапезы Бром вытащил трубку и с явным наслаждением ее раскурил.

– Почему ты хочешь пойти с нами? – спросил его Эрагон.

Облачко ароматного дыма взвилось над головой Брома и исчезло меж ветвей.

– У меня есть свой вполне законный интерес: я хочу сохранить тебе жизнь, – промолвил он наконец.

– Что ты хочешь этим сказать? – удивился Эрагон.

– Ну, если коротко… Я ведь сказитель, вот мне и пришло в голову, что ты мог бы стать героем отличной истории. Кроме того, ты первый Всадник, которого я вижу за последние сто лет, а может и больше. Первый, не подчиняющийся королю, хотел я сказать. Знаешь ли ты, что может с тобой случиться в ближайшем будущем? Может быть, ты вскоре падешь жертвой жестокого врага или присоединишься к варденам, а может, собственной рукой сразишь в поединке короля Гальбаторикса… Кто знает? И я, отправившись с тобой вместе, собственными глазами смогу это увидеть. И мне совершенно не важно, какую роль придется во время этих странствий играть мне самому.

У Эрагона даже озноб пробежал по спине, когда Бром стал перечислять возможные варианты его славного будущего. Он даже представить себе не мог, что способен выполнить хотя бы одну из этих задач. И уже меньше всего ему хотелось бы видеть себя в роли жертвы… «Я хочу отомстить за смерть Гэрроу! – думал он. – А что касается всего остального… Нет, столь великих целей я пока что перед собой не ставлю!»

– Ладно, это я понял, – сказал он Брому, – а теперь объясни мне, пожалуйста, как тебе удается без слов понимать Сапфиру?

Бром не спешил с ответом. Он снова набил трубку, раскурил ее, зажав в зубах мундштук, и только тогда заговорил:

– Хорошо, я тебе отвечу и на этот вопрос. Хотя, возможно, ответ мой и придется тебе не по вкусу. – Бром встал, сходил туда, где оставил свои пожитки, и принес к костру какой-то продолговатый предмет, завернутый в кусок ткани. Предмет был футов пять в длину и, судя по всему, довольно тяжелый.

Бром медленно разворачивал тряпку – точно бинты с мумии снимал, – а Эрагон, не мигая, следил за каждым его движением. Наконец на свет показался… великолепный меч! Золотая рукоять его имела форму капли с плоскими, как бы усеченными боками, и украшена очень крупным рубином. Серебряный, с финифтью, эфес сверкал, точно звездное небо. Ножны были винного цвета, и под их гладкой, как стекло, поверхностью был отчетливо виден какой-то странный символ, вырезанный в металле. К ножнам прилагалась красивая кожаная перевязь с тяжелой пряжкой. Бром, ни слова не говоря, протянул меч Эрагону.

Рукоять меча настолько удобно легла в руку юноши, словно это оружие было создано специально для него. Эрагон медленно вытащил меч из ножен, лезвие двигалось легко и совершенно беззвучно. Оно было гладким и плоским. Странный клинок этот приглушенно красного цвета недобро посверкивал в отблесках костра. Лезвие, плавно изгибаясь, завершалось очень острым концом и было украшено тем же символом, что и на ножнах. Балансировка меча была отличной, Эрагону казалось, что это не оружие, а продолжение его руки. Ничего общего с теми неуклюжими тяжелыми тесаками, которыми он привык орудовать на ферме! Этот клинок был, казалось, окружен ореолом власти и могущества; от него исходила неукротимая сила. Да, это было оружие, созданное для яростной схватки и, одновременно, удивительно прекрасное!

– Некогда этим клинком владел один Всадник, – сурово промолвил Бром и пояснил: – Когда Всадники завершали обучение, каждому из них эльфы дарили изготовленный ими меч. Но тайну изготовления своих клинков они никогда и никому не открывали. Эти клинки не могут ни затупиться, ни заржаветь. Согласно тогдашнему обычаю, Всаднику дарили меч того же цвета, что и чешуя его дракона. Но в данном случае, как мне кажется, от этого правила можно и отступить. Этот меч носит имя Заррок. Я не знаю, что значит это слово. Возможно, его значение было известно только владельцу меча.

Бром помолчал. А Эрагон, по-мальчишечьи замахнувшись мечом на невидимого врага, спросил:

– А где ты его взял? – Ему явно не хотелось убирать меч в ножны, но он все же заставил себя это сделать и даже протянул меч Брому, но тот оружие не взял, даже не пошевелился.

– Это неважно, где я его взял, – сказал он. – Скажу лишь, что, желая его добыть, я пережил немало весьма неприятных и опасных приключений. Отныне можешь считать этот меч своим. У тебя на него больше прав, чем у меня, и мне кажется, что он не раз понадобится тебе задолго до того, как закончится эта история.

И сам этот неожиданный подарок, и последние слова Брома совершенно выбили Эрагона из колеи. И он растерянно пробормотал:

– Но почему же мне… Это ведь просто королевский подарок!.. Спасибо тебе большое! – спохватился он, не зная, что прибавить к этим словам. Потом, погладив ножны, спросил: – А что это за знак такой?