Эрагон

Он вдруг вспомнил, как убил двоих ургалов. Какая-то мысль медленно формировалась в его мозгу. Он, Эрагон, обыкновенный мальчишка из долины Паланкар, только что воспользовался… магией! Да-да, магией! Ибо только так можно было объяснить случившееся. Это казалось совершенно невероятным, но ведь он собственными глазами все видел! «Наверное, – удивлялся он, – я каким-то образом превратился в волшебника!» Однако он понятия не имел, сможет ли снова, если понадобится, воспользоваться этим средством, не знал, ни каковы пределы его нового могущества, ни каковы его возможные опасные последствия. «Откуда у меня эта сила? – спрашивал себя Эрагон. – Может быть, она свойственна всем Всадникам? И почему Бром, если он о ней знал, не предупредил меня?» Эрагон только головой качал от удивления и растерянности.

Выяснив у Сапфиры, не стало ли Брому хуже, он рассказал ей о своих сомнениях. Она была не менее удивлена столь внезапно проявившейся у него способностью к магии.

«Сапфира, – попросил ее Эрагон, – не могла бы ты подыскать нам подходящее место для ночлега? С земли все же видно не так хорошо, как с воздуха».

Зов Сапфиры он услышал как раз перед тем, как дневной свет стал потихоньку меркнуть.

«Сюда!» И Сапфира послала ему мысленное изображение уютной полянки, спрятавшейся от нескромных взоров в роще на берегу реки.

Эрагон развернул лошадей и погнал их рысью. С помощью Сапфиры он очень легко отыскал это место, но сомневался, что кому-то еще удастся столь же просто найти отлично замаскированную полянку.

На полянке уже горел небольшой и почти не дававший дыма костерок. Возле него сидел Бром, поглаживая больную руку, которую держал под каким-то странным углом. Рядом с ним клубком свернулась Сапфира. Она вроде бы дремала, но Эрагон видел, как напряжено ее тело. Дракониха внимательно посмотрела на него и спросила:

«Ты уверен, что не ранен?»

«Внешних ран у меня точно нет… А вот насчет всего остального не уверен».

«Надо было мне раньше к вам прилететь!»

«Не думай об этом. Мы все сегодня ошибок наделали. Мне, например, тоже надо было поближе к тебе держаться». Эрагон чувствовал, как Сапфира благодарна ему за эти слова.

– Ты как? – спросил он у Брома.

Старик мотнул головой в сторону плеча и сказал:

– Разрез довольно длинный и болезненный, но заживет, я думаю, очень быстро. Надо бы только перевязать рану чистой тряпкой, эта, к сожалению, уже вся промокла. – Они согрели воды и промыли рану, затем Бром сам перевязал ее чистой тряпицей и сказал: – Теперь нам просто необходимо поесть. Давай сперва перекусим, а уж потом поговорим.

Насытившись и чувствуя в желудках приятное тепло, они улеглись у костра, и Бром раскурил свою трубку. А потом повернулся к Эрагону.

– Теперь, пожалуй, самое время рассказывать. Мне страшно интересно, что произошло, пока я был без сознания! – Глаза его так и сверкали в пламени костра, а кустистые брови как-то особенно свирепо топорщились.

Эрагон весь подобрался и стал рассказывать, стараясь ничего не упустить. Все это время Бром с непроницаемым видом хранил молчание. Когда же Эрагон свой рассказ закончил, он опустил глаза и уставился в землю. В тишине слышался лишь треск костра, и прошло немало времени, прежде чем Бром встрепенулся и спросил:

– А раньше ты этой своей силой когда-нибудь пользовался?

– Нет. Ты что-нибудь о ней знаешь?

– Не так уж много. – Он задумчиво посмотрел на юношу. – Я в большом долгу перед тобой, ведь ты мне жизнь спас, но я очень надеюсь когда-нибудь вернуть этот долг. Тебе есть чем гордиться: мало кто ушел живым из лап ургалов! Но тот способ, которым ты воспользовался, крайне опасен для тебя: ты запросто мог себя убить, а заодно и весь Язуак уничтожить.

– Так ведь выбора-то у меня не было! – тут же ощетинился Эрагон. – Ургалы за мной по пятам гнались. Еще чуть-чуть, и они бы меня на кусочки разорвали!

– Но ведь ты даже понятия не имел, что делаешь! – заметил Бром, не выпуская изо рта трубку.

– Вот ты мне и объясни! – не сдавался Эрагон. – Я пытался найти ключ к этой тайне, но не знаю даже, с какого бока к ней подступиться. Что это было? Как получилось, что я смог воспользоваться колдовством? Меня ведь никто и никогда этому не учил. Я даже ни одного заклинания не знаю!

Глаза Брома сверкнули.

– Колдовству тебя учить вообще не следует! И уж тем более тебе не стоит им пользоваться!

– Так ведь я им уже воспользовался! А что, если магия снова понадобится мне в сражении? А я не смогу правильно ею воспользоваться, если ты меня этому не научишь. И что в этом такого особенного? Или, может, эти тайны мне следует знать, только когда я стану таким же старым и мудрым, как ты? А может, ты и сам ничего в магии не смыслишь?

– Замолчи, мальчишка! – взревел Бром. – Ты не просто требуешь ответов на неуместные вопросы, но и ведешь себя с недопустимой наглостью! Если бы ты хоть что-нибудь понимал, то не донимал бы меня понапрасну. – Бром помолчал, немного успокоился и заговорил более дружелюбно. – Пойми, Эрагон: эти знания пока что слишком сложны для тебя.

От возмущения Эрагон даже вскочил.