Эрагон. Книги 1-4

А Бром с Эрагоном стали спускаться в долину. Во многих местах крутая тропа вдруг совершенно исчезала, и приходилось самим отыскивать наиболее удобный спуск. Временами они даже спешивались и вели коней в поводу, цепляясь за кусты и ветки деревьев, чтобы не скатиться вниз. Из-за крупных и мелких камней под ногами идти было трудно. Оба совершенно измучились, вспотели, несмотря на пронизывающий холодный ветер, и все время злились.

К полудню они достигли наконец подножия горы и устроили привал. Слева от них вилась река Анора, бежавшая на север. Злющий ветер завывал над равниной, немилосердно кусая путников. Земля здесь была страшно сухая, пыль так и летела в глаза.

Эрагона раздражала монотонная плоскость этих равнин, не нарушаемая ни холмами, ни впадинами. Он всю жизнь прожил в окружении гор и холмов и без них чувствовал себя каким-то незащищённым, точно мышь на поляне, которую уже заметил орёл своим острым глазом.

На краю равнины тропа разделилась натрое. Одна вела на север, к Сьюнону, одному из крупнейших городов Алагейзии; вторая — прямо через равнину; а третья сворачивала на юг. Они обследовали все три тропы в поисках следов раззаков и вскоре действительно эти следы обнаружили — следы вели прямо в заросшие травами луга.

— Похоже, они в Язуак направились, — недоуменно пожал плечами Бром.

— А далеко это?

— Примерно в четырех днях езды отсюда прямо на восток. Если, конечно, по пути ничего не случится. Язуак — это небольшое селение на берегу реки Найнор. Но нам обязательно нужно запастись водой здесь, на берегу Аноры. Надо набрать полные бурдюки — отсюда и до Язуака нам не встретится больше ни озера, ни ручья.

Душой Эрагона постепенно овладевал охотничий азарт. Ещё несколько дней, и он сможет поднять свой лук и отомстить за смерть Гэрроу! А потом… Ему даже думать не хотелось о том, что будет потом.

Они наполнили бурдюки водой, напоили коней и сами вдоволь напились речной воды. К ним присоединилась и Сапфира. Подкрепившись таким образом, они повернули на восток и двинулись в поход через равнину.

Эрагону казалось, что во всем виноват ветер. Именно ветер, дувший непрерывно, сводил его с ума и делал совершенно несчастным — губы потрескались, во рту пересохло, глаза слезились и болели. А вечером ветер только усилился, вместо того чтобы к ночи утихнуть.

Поскольку никакого убежища поблизости не было, им пришлось располагаться на ночлег прямо в поле. Эрагон собрал немного веток низкорослого кустарника, упорно сопротивлявшегося здешним непрекращающимся ветрам, и, сложив ветки в аккуратную кучку, попытался разжечь костёр. Но сырое топливо только дымило, испуская едкий запах, и Эрагон в отчаянии сунул Брому трутницу и сказал:

— Все. Это мне никогда не поджечь, тем более на таком ветру. Попробуй, может, у тебя получится; иначе придётся ужинать всухомятку.

Бром опустился возле сложенных веток на колени, критически осмотрел их, как-то иначе пристроил несколько тонких стебельков и ударил по кресалу. На ветки посыпался целый дождь искр, но огонь так и не вспыхнул, зато едкий дым повалил с новой силой. Бром громко выругался и попробовал ещё раз, но везло ему не больше, чем Эрагону. «Брисингр!» — прорычал он, снова ударяя по кремню, и на ветках вдруг заплясали язычки пламени. Бром с довольным видом отошёл от костра и сказал:

— Ну, кажется, занялось. Наверное, внутри уже понемногу тлело.

Пока готовился ужин, они слегка поупражнялись в фехтовании, но как-то лениво: оба слишком устали за долгий день пути. Поев, они улеглись рядом с Сапфирой, весьма благодарные ей за тепло и защиту от ветра.

А утром их снова приветствовал тот же холодный ветер. Он так и свистел над мертвяще-монотонной равниной. За ночь губы у Эрагона ещё больше потрескались, каждый раз, стоило улыбнуться или заговорить, трещины лопались и на губах выступала кровь. То же творилось и с Бромом. Они довольно экономно напоили лошадей и снова вскочили в седла — впереди был целый день тяжкого пути.

На третье утро Эрагон проснулся, чувствуя себя на удивление отдохнувшим. К тому же совершенно неожиданно улёгся ветер, и это было прямо-таки настоящим подарком. Впрочем, радужное настроение Эрагона несколько увяло, когда он увидел, что впереди над горизонтом собираются чёрные тучи и в них грозно поблёскивают молнии.

Бром с отвращением посмотрел на потемневшее небо и заявил:

— Обычно в такую погоду я стараюсь из дома не выходить! Но здесь нам от грозы никуда не деться, так что давай пока двигаться ей навстречу. Проедем, сколько получится.

Когда они уже вплотную приблизились к грозовому фронту, ветра по-прежнему не было. Вокруг совсем потемнело, и Эрагон заметил, что грозовая туча имеет довольно необычную форму: она была удивительно похожа на древний собор с тяжёлой куполообразной крышей.

Эрагон, казалось, мог разглядеть и мощные колонны, и узкие окна, и округлые арки, и оскаленные пасти горгулий… То была дикая, неведомая ему доселе красота.