Эрагон. Книги 1-4

Повозки раздвинулись, пропуская их. Выехав за пределы Дарета, они пришпорили коней и вскоре добрались до небольшой рощи, раскинувшейся на берегу реки Найнор. Эрагон тут же мысленно связался с Сапфирой: «Все обошлось. Мы уже в пути». Она ничего не ответила, но он отчётливо почувствовал, как она сердита на них.

— А положение-то куда хуже, чем я предполагал, — задумчиво сказал Бром, поглаживая бороду. — Купцы тогда в Карвахолле рассказывали о каких-то беспорядках, но я и не думал, что это так далеко зашло. Когда повсюду шныряют ургалы, может показаться, что они и самой Империи уже войну объявили, да только она даже войска не собрала, чтобы их нападение отразить. Словно королю Гальбаториксу наплевать, что с его владениями станется…

— Действительно, очень странно, — кивнул Эрагон. Бром пригнулся, проезжая под низко нависшей веткой, и спросил:

— А ты не пробовал своей магической силой воспользоваться, пока мы в Дарете были?

— Так ведь повода не было.

— Неправда, — возразил Бром. — Ты, например, мог бы узнать тайные намерения Тревора. Даже я это сделать сумел, хоть мои-то возможности уже сильно ограничены. Именно поэтому я так спокойно и сидел в седле — понял, что тамошние жители сразу нас убивать не собираются и есть отличный шанс избежать неприятностей, если затеять беседу. Что я и сделал.

— Как же я мог узнать, о чем думает этот Тревор? — спросил Эрагон. — Что ж, по-твоему, я способен мысли людей читать?

— Да ладно, — махнул рукой Бром, — ты и сам должен это знать! Ты мог бы прочесть мысли Тревора точно так же, как читаешь мысли Сапфиры или Кадока. Человеческая душа не так уж сильно отличается от души дракона или лошади. Прочесть мысли человека нетрудно, но слишком часто пользоваться этим умением не стоит. И делать это нужно с большой осторожностью. Душа человека — его последнее убежище, его святыня, и нельзя просто так, без крайней необходимости лезть в неё. У Всадников на этот счёт существуют очень строгие правила, и если их нарушают без видимой причины, наказание бывает весьма суровым.

— А ты, по-моему, тоже можешь чужие мысли читать, хоть ты и не Всадник, верно? — спросил Эрагон.

— Я уже говорил, что этому может научиться любой, если его правильно учили. Но вот уровень понимания у всех разный. Магия это или что другое — трудно сказать. Магические способности могут, конечно, способствовать развитию любого таланта — как и тесная связь с драконами, — но я знавал немало людей, которые сами научились читать чужие мысли, без помощи магии. Ты только подумай, как это удобно: ведь можно общаться с любым существом на земле, хотя, наверное, мы не всегда сумеем до конца это существо понять. Можно, например, целыми днями слушать мысли птиц или же попробовать понять, что чувствует земля после грозы. Впрочем, меня лично птицы никогда особенно не интересовали. И тебе я предложил бы начать с кошек, среди кошек попадаются совершенно необыкновенные личности.

Эрагон задумался, не выпуская из рук поводья.

— Но если я могу проникнуть в чьи-то мысли, — неуверенно проговорил он, — то разве это не значит, что и другие тоже могут в мои мысли проникнуть? Как мне узнать, не шарит ли кто-то в моих мозгах? Или, может быть, есть способ предотвратить это?

— Ну конечно есть! Разве Сапфира никогда не отгораживалась от тебя мысленно?

— Иногда отгораживалась, — признался Эрагон. — А когда мы с ней летали в Спайн, я и вовсе не мог с ней связаться. И она тогда не просто внимания на меня не обращала — она, по-моему, меня даже не слышала. И мысли её были как бы скрыты от меня высокими стенами, которые мне никогда не преодолеть.

Бром поправил повязку на руке, завязав узел чуть повыше, и сказал:

— Лишь немногие способны почувствовать, что кто-то проник в их мысли. И всего несколько человек из них могут этому помешать. Во-первых, это дело тренировки, а во-вторых, твоего собственного внутреннего устройства. Вот ты, например, благодаря своей магической силе всегда сможешь определить, не проник ли кто-то в твои мысли. А как только тебе это станет ясно, нужно просто сосредоточиться на чем-то одном и полностью исключить из своего сознания все прочие мысли. Например, если ты будешь думать только о кирпичной стене, то только эту мысль противник и сумеет прочитать в твоей душе. Впрочем, для установления такого барьера требуется немало сил и высокая самодисциплина. Если хоть какая-то мелочь отвлечёт тебя в этот момент, в твоих мысленных «стенах» тут же появится трещинка и враг мгновенно в неё проскользнёт.

— Как же этому научиться? — спросил Эрагон.

— Способ один: практика, практика и ещё раз практика. Вообрази себе какую-нибудь картинку и постарайся удержать её в голове как можно дольше и не думать больше ни о чем. Это довольно трудно, немногие способны до конца овладеть этим мастерством.

— Мне идеального умения и не требуется, мне бы только себя уберечь. — сказал Эрагон и подумал: интересно, а если я проникну в чьи-то мысли, то смогу ли изменить их по своему желанию? Может, это тоже магия? И, похоже, опасная!