Эрагон. Возвращение

— Но если сражения с помощью магов ведутся именно так, как ты сказал, то почему же Аджихад позволил мне идти в бой без охраны? Я ведь даже не знал, что следует открыть собственную душу, если хочешь подслушать тайные мысли противника. И почему, в таком случае, Арья не убила большую часть или даже всех ургалов, которые на нас напали? Там, по-моему, не было больше никого из магов, способных противостоять ей, кроме Дурзы. Да и Дурза вряд ли был способен защитить свои войска, находясь под землёй.

— Неужели Аджихад не велел Арье или кому-то из колдунов Дю Врангр Гата установить вокруг тебя защиту? — спросил Оромис. Он явно был потрясён.

— Нет, учитель.

— Значит, ты сражался безо всякой защиты?

— Да, учитель.

Глаза Оромиса затуманились, словно он смотрел куда-то внутрь себя, а не в зеленые дали Дю Вельденвардена. Он долго молчал, потом вдруг, словно решившись, быстро сказал:

— Я справлялся у Арьи, и, по её словам, Двойники имели приказ проверить твои магические возможности. Это они сказали Аджихаду, что ты обладаешь знаниями во всех областях магии и сам способен установить охраняющие барьеры. Ни Аджихад, ни Арья не усомнились в их оценке.

— Ах, предатели! Сладкоречивые, плешивые, изъеденные клещами жалкие псы! — разъярился Эрагон. — Да ведь они же пытались убить меня чужими руками! — Забыв о древнем языке, он прибавил ещё несколько хорошо ему известных смачных ругательств.

— Не пачкай воздух грязными словами, — мягко остановил его Оромис. — Эта грязь потом перейдёт на тебя же. Мне кажется, что эти Двойники отправили тебя в бой без всякой защиты не столько для того, чтобы тебя убили, сколько для того, чтобы Дурза мог взять тебя в плен.

— Что?!

— Судя по твоим собственным рассказам, Аджихад давно подозревал, что среди варденов есть предатель — особенно когда Гальбаторикс начал преследовать варденов и их союзников с удивительной последовательностью и точностью. Двойники хорошо знали, кто именно сотрудничает с варденами. Кроме того, им удалось заманить тебя в самое сердце Тронжхайма, отделив от Сапфиры, а для Дурзы, напротив, сделав легко досягаемым. Единственное логическое объяснение этому — их сотрудничество с Гальбаториксом. Они и были предателями, Эрагон.

— Если это и так, — устало сказал Эрагон, — то теперь это уже не важно. Они давно мертвы.

Оромис кивнул:

— Даже если Двойники действительно мертвы, от Арьи я знаю, что и ургалы имели в этом бою своих магов. Ей пришлось со многими из них сражаться. На тебя никто из них не нападал?

— Нет, учитель.

— Ну что ж, это лишь ещё одно свидетельство того, что тебя и Сапфиру приберегали для Дурзы, а он должен был пленить вас и доставить к Гальбаториксу. Ловушку, надо сказать, расставили весьма умело.

Они вернулись к занятиям магией, и в течение целого часа Оромис учил Эрагона двенадцати способам убивать так, чтобы на это потребовалось не больше усилий, чем на обмакивание пера в чернильницу. Когда Эрагон выучил наконец последнее заклинание, ему вдруг пришла в голову такая мысль, что он невольно усмехнулся и заметил:

— Ну, теперь-то уж раззакам от меня точно не уйти! Пусть только ещё раз мне попадутся!

— И все-таки тебе следует очень остерегаться их, — строго глянул на него Оромис.

— Но почему? Три слова — и они будут мертвы.

— Ты знаешь, что едят скопы? — неожиданно спросил эльф.

Эрагон удивлённо захлопал глазами:

— Рыбу, естественно!

— А если какая-то рыба вдруг окажется более быстрой и умной, чем её собратья, сможет она удрать от охотящейся скопы?

— Сомневаюсь, — сказал Эрагон. — Во всяком случае, долго ей не продержаться.

— Так вот: скопы отлично приспособлены, чтобы быть лучшими рыболовами на свете; волки — чтобы лучше всех охотиться на оленей; и каждое живое существо имеет свои особенные таланты, не сравнимые с талантами прочих, и эти таланты наилучшим образом соответствуют главной жизненной цели этого существа. Запомни: раззаки созданы для охоты на людей. Это настоящие монстры, порождение тьмы, постоянный кошмар, преследующий вашу расу.

По спине Эрагона поползли мурашки.

— Так что же это за существа такие?

— Не эльфы и не люди; не гномы и не драконы; не звери, покрытые шерстью, перьями или чешуёй; не рептилии и не насекомые — это вообще не животные.

— Растения они, что ли? — Эрагон заставил себя ненатурально рассмеяться.

— Нет, и не растения. Они воспроизводят свой род, откладывая яйца, подобно драконам. А когда молодые особи вылупляются из яиц, то начинают выращивать нечто вроде чёрного панциря, с виду напоминающего человеческое тело. Причём эта довольно грубая имитация оказывается настолько убедительной, что позволяет раззакам приближаться к жертвам, не вызывая особой тревоги с их стороны. Раззаки сильны во всем, в чем вы, люди, проявляете слабость. Они, например, прекрасно видят даже в пасмурные ночи; чуют след не хуже гончих псов; прыгают значительно выше и бегают гораздо быстрее людей. Но известно, что им причиняет нестерпимую боль яркий свет; они также смертельно боятся глубокой воды, ибо не умеют плавать.